Давид Гареджийский

Давид Гареджийский (груз. დავით გარეჯელი; † 604) — восточно-христианский монах, ученик Иоанна Зедазнийского, пришедший с ним из Антиохии в Иверию с проповедью христианства; один из 13 сирийских отцов. Память в Православной церкви — 7 мая (по юлианскому календарю) и в четверг по Вознесении (мамадавитоба). Почитается одним из основателей грузинского монашества.

Подвизался на горе Задени близ древней столицы Грузии — Мцхеты, затем на горе Мтацминда (ныне — на территории Тбилиси, на месте, где находится храм его имени — Мамадавити), потом перебрался в пещеру Гареджа.

С Давидом Гареджийским связана легенда о происхождении храма Кашвети. По легенде, подстрекаемая языческими жрецами женщина обвинила Давида Гареджийского в том, что беременна от него. Давид предсказал, что её неправота станет очевидной, когда она родит камень. После того, как это и произошло, место получило название «к(в)ашвети».

См. также

• Давидо-Гареджийский монастырский комплекс

Отрывок, характеризующий Давид Гареджийский

«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».