Давид Динанский

Давид Динанский
David de Dinan
Дата рождения:	1160(1160)
Дата смерти:	1217(1217)
Научная сфера:	философия, теология

Давид Динанский (фр. David de Dinan, 1160—1217) — французский философ и теолог.

Биография

Точное время рождения Давида Динанского, точно так же, как точное время, место и обстоятельства его смерти, остались неизвестными. В качестве места рождения называют как город Динан (фр. Dinan) в Бретани, так и город Динан (фр. Dinant) в Бельгии.

В 1210 году он был осужден Римско-католической церковью за произведение «Quaternuli» (Записная книжка), а в 1215 году официально проклят на церковном соборе и объявлен еретиком. Экземпляры произведения были изъяты и сожжены. Содержание «Quaternuli» известно благодаря свидетельствам современников и оппонентов Давида, в основном, Альберта Великого и Фомы Аквинского. Последние, возражая Давиду Динанскому, оправдывали Аристотеля, произведения которого «Физика» и «Метафизика» оказали значительное влияние на формирование, по сути, пантеистических воззрений Давида Динанского и были строго запрещены после сожжения книг Давида.

Философские взгляды

Один из наиболее радикальных вариантов натуралистического пантеизма в эпоху Средневековья. Основа учения Давида Динанского состоит в том, что материя идентична Богу и мировому разуму («нус»). Эта «первоматерия» нераздельна, является общей субстанцией всех вещей. Следовательно, все вещи: материальные, рациональные и духовные — составляют одно целое. Давид категорически убежден в том, что «мир есть сам Бог». Формы, по мнению Давида Динанского, это проявление материи. Форма существует для чувства, материя раскрывается умом. Но средневековый материализм был невозможен вне одновременного утверждения наличия высшей духовной сущности — Бога, которого Давид и признает последней субстанцией как телесного, так и духовного. Отсюда главный вывод его натуралистического пантеизма — «Бог есть разум всех душ и материя всех тел».

Литература

• Антология мировой философии в четырёх томах. Т. 1. Ч. 1. — М.: «Мысль», 1969. — С. 809—812.
• Turner, William. [www.newadvent.org/cathen/04645a.htm David of Dinant] // The Catholic Encyclopedia. Vol. 4. New York: Robert Appleton Company, 1908.

Ссылки

• [www.bogoslov.ru/persons/2714436/index.html Биография, библиография работ автора и библиография работ об авторе на научно – богословском портале Богослов.РУ]

Отрывок, характеризующий Давид Динанский

Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.