Дуйе, Давид

Давид Дуйе
Давид Дуйе в 2010 году
Личная информация
Гражданство	Франция Франция
Дата рождения	17 февраля 1969(1969-02-17) (55 лет)
Место рождения	Руан, Франция
Рост	196 см
Вес	125 кг.
Награды и медали Олимпийские награды Дзюдо (мужчины) Олимпийские игры Бронза Барселона 1992 свыше 95 кг Золото Атланта 1996 свыше 95 кг Золото Сидней 2000 свыше 100 кг Чемпионаты мира Золото Гамильтон 1993 свыше 95 кг Золото Париж 1994 свыше 95 кг Золото Тиба 1995 свыше 95 кг Золото Тиба 1995 абсолютная Золото Париж 1997 свыше 95 кг Чемпионаты Европы Серебро Дубровник 1990 свыше 95 кг (в команде) Бронза Прага 1991 свыше 95 кг Бронза Париж 1992 свыше 95 кг Серебро Афины 1993 свыше 95 кг Золото Франкфурт 1993 свыше 95 кг (в команде) Золото Гданьск 1994 свыше 95 кг Государственные награды

Дави́д Дуйе́ (фр. David Douillet; 17 февраля 1969 года, Руан, Франция) — французский дзюдоист, двукратный олимпийский чемпион, четырёхкратный чемпион мира, чемпион Европы. Обладатель 6-го дана дзюдо. Один из наиболее титулованных дзюдоистов-тяжеловесов в истории спорта. Входит в число пяти дзюдоистов, обладающих двумя золотыми олимпийскими наградами (Тадахиро Номура, трёхкратный чемпион, не входит в названные пять спортсменов) и, наряду с Номурой и Анджело Паризи, входит в число трёх дзюдоистов, имеющих три и более олимпийских наград. Первый из спортсменов не-японцев, завоевавший два титула чемпиона мира (в своей категории и абсолютной категории) на одном чемпионате мира. Наряду с тремя японскими дзюдоистами, обладатель наибольшего числа титулов чемпиона мира и, наряду с Ясухиро Ямаситой, обладатель трёх подряд чемпионских титулов в тяжёлом весе.

Биография

Давид Дуйе родился в Руане в 1969 году. Он начал заниматься дзюдо в 11-летнем возрасте в клубе городка Нёшатель-ан-Бре. Уже в том возрасте он обладал впечатляющими физическим данными: 180 сантиметров роста при 80 килограммах веса. В дальнейшем продолжил тренировки в школе Victor et Hélène Basch при Университете Реннс. Там, в 1986 году его заметил чемпион мира 1975 года, известный спортивный функционер Жан-Люк Руж.

Он был уже на шесть дюймов выше всех остальных, и после того, как я увидел его выступление на татами, я немедленно забронировал ему место в центре французской спортивной элиты. Оригинальный текст (англ.)   He was already six inches taller than the rest and, after seeing him perform on the mat, I immediately booked him a room at the training centre for France's sporting elite

Таким образом Давид Дуйе, продолжая своё образование в Мезон-Альфоре, получил возможность тренироваться в Национальном институте спортивного и физического образования.

В 1987 году завоевал бронзовую медаль на международном юниорском турнире в Страсбурге. В 1988 году выступил на чемпионате Франции среди взрослых и сумел завоевать «бронзу». В 1989 году был пятым на турнире Tournoi De Paris среди взрослых, победил на международном турнире Tournoi De France среди юниоров и был третьим на турнире Trophee Konica Open Championship Paris (взрослые), чемпионате Европы среди юниоров и чемпионате Франции. В 1990 победил на British Open London, был вторым на командном чемпионате Европы и Кубке Дзигоро Кано в Токио. В 1991 году завоевал звание чемпиона Франции, был серебряным призёром турнира Dutch Open, также завоевал серебряные медали в двух весовых категориях на Всемирных играх среди военных и бронзовую медаль чемпионата Европы. В 1992 году вновь стал чемпионом Франции, был всего пятым на Tournoi De Paris и турнире серии «A» в Будапеште, третьим на турнирах Czech Cup и GP Europe, третьим на чемпионате Европы (что обеспечило ему путёвку на Олимпийские игры) и победил на турнире Dutch Open.

Выступал на Олимпийских играх 1992 года в категории свыше 95 килограммов, где боролись 28 дзюдоистов. Борец, победивший во всех схватках группы, выходил в финал, где встречался с борцом из другой группы. Проигравшие финалистам встречались в «утешительных» схватках, по результатам которых определялись бронзовые призёры.

Молодой французский дзюдоист в первой встрече чисто победил зацепом изнутри, во второй заставил капитулировать серебряного призёра предыдущей олимпиады, Генри Штёра, который был дисквалифицирован за пассивное ведение борьбы. Следующую встречу Давид Дуйе выиграл чистым подхватом. В полуфинале Дуйе проиграл удержанием фавориту соревнований, японцу Наое Огаве. Во встрече за третье место броском подхватом с захватом руки под плечо Дуйе смог заработать юко и довёл встречу до победы.

Круг	Соперник	Страна	Итог	С оценкой	Продолжительность
1/16	Элвис Гордон		Победа	иппон (О-ути гари)	1:10
1/8	Генри Штёр		Победа	хансоку-макэ (пассивность соперника)	4:19
1/4	Эрнесто Перес		Победа	иппон ((Ути Мата))	5:00
1/2	Наоя Огава		Поражение	иппон (Кэса Гатамэ)	1:50
Встреча за 3 место	Франк Морено		Победа	юко (Харай Макикоми)	5:00

В 1993 году был бронзовым призёром Tournoi De Paris, серебряным призёром личного чемпионата Европы, победителем командного чемпионата Европы и впервые завоевал звание чемпиона мира. В 1994 году победил и на командном чемпионате мира, и на чемпионате Европы, а также добавил в свою коллекцию золотые медали Игр франкоговорящих народов и турнира Czech Cup. В 1995 году завоевал сразу два звания чемпиона мира — в категории свыше 95 килограммов и в абсолютной категории; выиграл турниры Citta di Roma и Московский турнир, а на Tournoi De Paris довольствовался вторым местом. В 1996 году был вторым на Citta di Roma.

Выступал на Олимпийских играх 1996 года в категории свыше 95 килограммов, где боролись 33 дзюдоиста. Давид Дуйе на этот раз рассматривался явным фаворитом.

Дуйе до полуфинала продвигался без особых проблем, демонстрируя нечасто встречающиеся способы победы. Если в первой встрече он победил просто ввиду пассивности соперника, то во второй одержал победу сого гати или сложную победу, которая получается в результате проведённого броска на вадза-ари при наличии у соперника предупреждения кэй-коку (или при дальнейшем получении соперником этого предупреждения). В третьей встрече Дуйе одержал победу кикэн гати, то есть победа ввиду травмы соперника, полученной им в ходе встречи. В полуфинале с японцем Наоей Огавой, ещё одним фаворитом турнира, Дуйе смог одержать победу лишь благодаря замечанию, полученному соперником, но в финале без проблем разобрался с Эрнесто Пересом, уложив его чистым подхватом, как и на предыдущей олимпиаде.

Круг	Соперник	Страна	Итог	С оценкой	Продолжительность
1/16	Арри ван Барневельд		Победа	кэй-коку (пассивность соперника)	5:00
1/8	Игорь Мюллер		Победа	сого гати (Сото Макикоми)	0:50
1/4	Эрик Крейгер		Победа	кикэн гати (травма соперника)	3:45
1/2	Наоя Огава		Победа	сидо (пассивность соперника)	3:45
Финал	Эрнесто Перес		Победа	иппон ((Ути Мата))	2:57

Интересно то, что Давид Дуйе смог получить свою золотую олимпийскую награду лишь в 1997 году, на чемпионате мира. Дело в том, что на церемонии награждения ему была вручена награда, которая была предназначена Сунь Фумин, китайской дзюдоистке, победительнице соревнований среди тяжеловесов, но среди женщин, а ей, соответственно, награда Дуйе. В 1997 году они обменялись наградами.

После Олимпийских игр, 30 сентября 1996 года попал в серьёзную аварию на мотоцикле, повредив голень и правое плечо. Восстановление заняло восемь месяцев.

В 1997 году подтвердил своё звание чемпиона мира, а также победил на Средиземноморских играх. В 1998 году травмы снова дали о себе знать, и Дуйе был вынужден сняться с татами в ходе чемпионата мира. В августе 1998 года Дуйе повредил себе запястье и вновь был вынужден пропустить несколько месяцев. В 1999 году был только седьмым на чемпионате Европы, а с чемпионата мира за два дня до соревнований снялся ввиду травмы паха. К ней добавилась в 1999 году травма спины. В 2000 году был третьим на German Open.

По опросам французской спортивной газеты L’Équipe Дуйе был назван чемпионом чемпионов Франции в 1995 и в 2000 году.

Выступал на Олимпийских играх 2000 года в категории свыше 100 кг, в категории выступали 32 дзюдоиста. В первой встрече соперник Дуйе не явился на встречу (не появился на взвешивании и не был допущен). Во второй встрече Дуйе зацепом изнутри чисто победил сильного турецкого дзюдоиста. В третье встрече соперник француза был дисквалифицирован за пассивность, в четвёртой Дуйе провёл чистый бросок с захватом руки под плечо изнутри.

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=mOukoJw25hc Бросок]
	[www.youtube.com/watch?v=aSYsrQNfJUw Бросок в схватке Дуйе - Синохара. Худшее судейство в истории дзюдо]

В финальной встрече разразился скандал, связанный с самой большой возможной судейской ошибкой в истории олимпийского дзюдо. В финале Олимпийских игр 2000 года, в тяжёлом весе встречались Дуйе и чемпион мира, японец Синъити Синохара. В 1:20 времени схватки Дуйе попытался провести подхват изнутри (Ути-мата). Синохара, убрав ногу, провёл контрприём Ути Мата Сукаси в падении, в результате чего Дуйе упал на спину. После броска Синохара поднял руки, празднуя победу без всяких сомнений. Однако мнения судей разделились, кому и какую оценку давать и давать ли вообще. Один судья посчитал, что приём провёл Синохара, и это была бы его чистая победа, но двое других судей не согласились с ним. В результате Дуйе за бросок получил оценку юко и затем стал чемпионом Олимпийских игр. Японская делегация подавала протест, но он не был удовлетворён. Есть разные точки зрения, но в основном специалисты сходятся, что схватка была чисто выиграна Синохарой. Судейское решение вызвало массовое возмущение в Японии. В том числе из-за этого случая на соревнованиях по дзюдо были внедрены видеоповторы, к которым судьи могут обратиться во время схватки.

Круг	Соперник	Страна	Итог	С оценкой	Продолжительность
1/16	Дуглас Кардозо		Победа	фусен гати (неявка соперника)	5:00
1/8	Селим Татароглу		Победа	иппон (О-ути гари)	3:43
1/4	Арри ван Барневельд		Победа	хансоку макэ (пассивность соперника)	3:59
1/2	Индрек Пертельсон		Победа	иппон (Ути Макикоми)	1:52
Финал	Синъити Синохара		Победа	юко ((Ути Мата Гаэси))	5:00

После Олимпийских игр Давид Дуйе оставил карьеру в большом спорте. До 2009 года Давид Дуйе был занят в благотворительных проектах; так, с 1997 по 2009 год являлся попечителем фонда Opération pièces jaunes, созданным первой леди Франции Бернадетт Ширак и имеющим целью создание надлежащих условий для детей, проходящих стационарное лечение. С 1999 года входил в Совет по пресечению допинга в боевых искусствах. В 2001 году был назначен Послом ЮНЕСКО. В 2005 году представлял Париж как кандидата на проведение Олимпийских игр 2012 года. В том же году возглавил один из комитетов Федерации дзюдо Франции. Периодически работает на телевидении в качестве консультанта и организатора трансляций. Активно использует своё имя и образ в рекламе и продвижении товаров, в основном спортивных, включая кимоно с логотипом DD.

В 2009 году выбран депутатом Национального собрания Франции. В 2010 году выбран в Региональный совет Иль-де-Франса. В 2011 году назначен статс-секретарём по делам французов за рубежом в Правительстве Франции. 26 сентября 2011 года назначен министром спорта Франции и находился в этой должности до мая 2012 года.

Получил некоторую известность как актёр, снявшись в фильмах Fallait pas!…(1996) и Elie annonce Semoun (2000), а также в камео в десятке фильмов.

Давид Дуйе женат. У него есть дочь Мирьям и сын Жереми от первого брака, внебрачный сын Кристофе (он узнал о нём только в 2001 году, когда тому было 10 лет) и двое детей от второго брака.

Ссылки

• [www.judoinside.com/judoka/view/2467/judo-results Статистика международных выступлений (англ)]

Отрывок, характеризующий Дуйе, Давид

Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.