Давудова, Марзия Юсуф кызы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Марзия Давудова
тат. Мәрзия Йосыф кызы Давытова
азерб. Mərziyyə Yusif qızı Davudova
Имя при рождении:

Марзия Юсуф кызы Давудова

Дата рождения:

25 ноября (8 декабря) 1901(1901-12-08)

Дата смерти:

6 января 1962(1962-01-06) (60 лет)

Профессия:

актриса

Театр:

Азербайджанский драматический театр

Награды:

Марзия Юсуф кызы Даву́дова (тат. Мәрзия Йосыф кызы Давытова, азерб. Mərziyyə Yusif qızı Davudova; 19011962) — азербайджанская советская актриса театра и кино Народная артистка СССР (1949)[1][2].





Биография

Марзия Давудова родилась 25 ноября (8 декабря1901 года в Астрахани (ныне в России) в татарской семье[3][4].

С 1917 года — на сцене Астраханского татарского драматического театра[5].

С 1920 года — актриса Азербайджанского драматического театра в Баку[2].

Член КПСС с 1942 года, депутат Верховного Совета Азербайджанской ССР (со 2-го по 5-й созыв)[2].

Скончалась в Баку 6 января 1962 года (по другим источникам - 5 января[6] и 9 января[7]). Похоронена на Аллее почётного захоронения в Баку.

Семья

Признание и награды

Творчество

Роли в театре

Роли в кино

Генеалогия

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Мирза Абдул-Расул
 
Мелек-Ниса
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ханифа Акчурина
(1904 — 1980)
 
 
 
Аббас-Мирза Шарифзаде
(1893 — 1938)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Марзия Давудова
(1901 — 1962)
 
Гулам-Мирза Шарифзаде
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Эртогрул Шарифов
(1923 — 1973)
 
Галина Шарифова
 
Каратай Шарифов
(1925 — 1973)
 
Зейнаб Шарифова
 
 
 
Фирангиз Шарифова
(1924 — 2014)
 
Бала Ага Касимов
(ум. 2010)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Лейла Шарифова
 
 
 
Диляра Шарифзаде
 
 
Фарида Рзакулиева
 
Чингиз
 
Парвиз Гасымов
 
Эльмира Гасымова
 
Наргиз Гасымова
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Кямран Велиев
 
 
Симузар Рзакулиева
 
 
 
 
 
Эльдар Гасымов
(род. 1989)
 
Мурад Гасымов



Напишите отзыв о статье "Давудова, Марзия Юсуф кызы"

Примечания

  1. Марзия Юсуф кызы Давудова — статья из Большой советской энциклопедии.
  2. 1 2 3 4 5 Театральная энциклопедия. Гл. ред. П. А. Марков. Т. 2 — М., Советская энциклопедия, 1963
  3. [www.dissercat.com/content/problema-tragediinogo-v-tvorchestve-aktris-teatra-imeni-khamzy Диссертация «Проблема трагедийного в творчестве актрис театра имени Хамзы» автореферат специальность ВАК 17.00.01 — Театральное искусство | disserCat — электронная библиотека …]
  4. А.Алиева. [aze.az/news_pobeditel_evrovideniya_el_60595.html Победитель «Евровидения» Эльдар Касумов споет на языке своей бабушки] (рус.), AZE.az (17 июня 2011).
  5. [nashvek.media-az.com/367/metr.html К 105-летию со дня рождения актрисы Марзии Давудовой]
  6. [skorbim.com/мемориал/давудова_марзия_юсуф_кызы.html Мемориал - Давудова Марзия Юсуф кызы : Международная система поминовения усопших]
  7. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Teatr/_90.php Театральная Энциклопедия. драма опера балет оперетта цирк эстрада драматург режиссёр]
  8. 1 2 3 [1news.az/culture/20120206110800556.html У народной артистки Азербайджана Франгиз Шарифзаде день рождения]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Давудова, Марзия Юсуф кызы

– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.