Давыдов, Владимир Николаевич

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Горелов и Давыдов

Владимир Николаевич Давыдов
Имя при рождении:	Иван Николаевич Горелов
Дата рождения:	7 (19) января 1849(1849-01-19)
Место рождения:	Новомиргород, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния
Дата смерти:	23 июня 1925(1925-06-23) (76 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Профессия:	актёр, театральный педагог, театральный режиссёр
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Годы активности:	1867—1924
Театр:	Александринский театр
Роли:	Фамусов, Милонов, Фирс
Награды:

Владимир Николаевич Давыдов (настоящие имя и фамилия — Иван Николаевич Горелов; 7 (19) января 1849, Новомиргород, — 23 июня 1925, Москва) — российский и советский актёр, театральный режиссёр, педагог, Заслуженный артист Императорских театров, Народный артист Республики.

Биография

Владимир Давыдов родился в Новомиргороде Херсонской губернии в небогатой дворянской семье. Отец его был поручиком уланского полка. Учась в Тамбовской гимназии, Владимир принимал участие в школьных спектаклях, исполняя самые разные роли, в том числе и женские. Окончив в 1866 году гимназию, Владимир Давыдов приехал в Москву, где окончательно увлёкся театром, посещая спектакли Малого театра, и стал брать уроки драматического искусства у известного актёра И. В. Самарина.

В 1867—1880 годах Давыдов выступал на сцене провинциальных театров: в Орле, Саратове (Саратовский театр драмы), Казани, Воронеже, Астрахани и Тамбове — в основном в составе антрепризы П. М. Медведева.

В 1880 году Давыдов был принят в труппу Александринского театра, где служил по 1924 год. Среди его ролей — комедийные, трагедийные, водевильные, даже женские. Популярность Давыдову принесли роли в классическом репертуаре — в пьесах Чехова и Островского.

Владимир Николаевич Давыдов занимался педагогической деятельностью. Среди его учеников — Константин Зубов, Вера Комиссаржевская, Юрий Озаровский, Николай Ходотов, Леонид Вивьен. Некоторое время жил в пассаже Солодовникова, часть которого сдавалась под квартиры.

Признание и награды

• Народный артист Республики (1922)

Творчество

Роли в театре

• «Сердце не камень» А. Н. Островского — Каркунов
• «Горячее сердце» А. Н. Островского — Хлынов
• «Праздничный сон до обеда» А. Н. Островского — Бальзаминов
• «Свои люди — сочтёмся» А. Н. Островского — Подхалюзин
• «Лес» А. Н. Островского — Милонов
• «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского — Мамаев
• «Горе от ума» А. С. Грибоедова — Фамусов
• «Свадьба Кречинского» А. В. Сухово-Кобылина — Расплюев
• «Власть тьмы» Л. Н. Толстого — Аким и Митрич
• «Холостяк» И. С. Тургенева — Мошкин
• «Нахлебник» И. С. Тургенева — Кузовкин
• 1887 — «Иванов» А. П. Чехова — Иванов
• 1896 — «Чайка» А. П. Чехова — Сорин
• 1905 — «Вишнёвый сад» А. П. Чехова — Фирс
• 1910 — «Три сестры» А. П. Чехова — Чебутыкин

Роли в кино

• 1908 — «Свадьба Кречинского» — Расплюев

Литература

• Альтшуллер А. Я. [teatr-lib.ru/Library/Altshuller/Five_storys/#_Toc127012734 Пять рассказов о знаменитых актерах: Дуэты, сотворчество, содружество]. — Л.: Искусство, 1985. — С. 102—144. — 209 с.

Ссылки

• [rulex.ru/01050227.htm Давыдов Владимир Николаевич (Горелов)]

Отрывок, характеризующий Давыдов, Владимир Николаевич

И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.