Давыдов, Данила Михайлович

Данила Давыдов
Давыдов на 12-й Международной ярмарке интеллектуальной литературы, Non/fiction 2010, Москва
Дата рождения:	24 августа 1977(1977-08-24) (46 лет)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР, Россия
Род деятельности:	поэт, прозаик, литературный критик, литературовед
Язык произведений:	русский
Премии:	Дебют (2000)

Данила Михайлович Давыдов (род. 24 августа 1977, Москва) — российский поэт, прозаик, литературный критик, литературовед, редактор.

Родился в Москве. Окончил 1504-ю гуманитарную гимназию (1994) и Литературный институт им. А. М. Горького (2000, семинар прозы Руслана Киреева). Далее окончил аспирантуру Самарского государственного педагогического университета (научный руководитель Ю. Б. Орлицкий), кандидат филологических наук (диссертация «Русская наивная и примитивистская поэзия: генезис, эволюция, поэтика»). В 2009 г. поступил в докторантуру при кафедре русского языка Московского педагогического государственного университета (предполагаемая тема диссертации: «Русская поэзия 1930-60 гг. как социоязыковой и социокультурный феномен»). Научные интересы — история русской литературы XX—XXI вв., сублитературы и примитив, теория литературы, философия науки, социология культуры, социолингвистика, семиотика текста и общая семиотика, теоретическая и практическая антропология. Давыдов — постоянный участник конференций, посвящённых современной (и не только) литературе. Его статьи опубликованы в журналах и в многочисленных научных сборниках.

Критическая деятельность Данилы Давыдова началась в 1996 г. с публикации в журнале «Новое время» рецензии на стихи Иоанна Павла II. С тех пор им написано огромное количество статей, рецензий и заметок, посвящённых современной литературе. Статьи Давыдова публиковались во всех основных современных литературных журналах, также он несколько лет подряд ведёт полосу «Поэзия» в газете «Книжное обозрение» и хронику поэтического книгоиздания в журнале «Воздух». Самые важные из статей и рецензий собраны в книге «Контексты и мифы» (М.: Арт Хаус медиа, 2010). Заслуги Данилы Давыдова в области критики отмечены премией «ЛитературРентген» (Екатеринбург) в номинации «Фиксаж» и специальным дипломом журнала «Новый мир» (оба — 2009).

Как поэт Данила Давыдов сформировался в общении с представителями неофициальной поэзии советской эпохи и с неформальными молодёжными литературными группами середины 1990-х годов. Своим литературным учителем он считает Генриха Сапгира. В разное время Давыдов принимал участие в деятельности Содружества «Между-речье» (организовано Алексеем Корецким), группы «КАК БЫ ЖУРНАЛ» (Светлана Богданова, Игорь Рябов, Ян Никитин) и Союза молодых литераторов «Вавилон» (под руководством Дмитрия Кузьмина). Первая публикация стихов Давыдова появилась в самиздате в 1995 г. (сборник «Содружество Между-речье»), первая официальная публикация — в 1996 г. (сборник «Поэты в поддержку Григория Явлинского», изд-во «АРГО-РИСК»). С тех пор его стихи печатались в самых разных журналах, альманахах и антологиях. Также вышло пять поэтических книг: «Сферы дополнительного наблюдения» (М., 1996), «Кузнечик» (М.: АРГО-РИСК, 1997), «Добро» (М.: Автохтон, 2002), «Сегодня, нет, вчера» (М.: АРГО-РИСК, 2006), «Марш людоедов» (М.: Новое литературное обозрение, 2011).

Основные прозаические публикации приходятся на период конца 1990-х — начала 2000-х. В это время выходит книга прозы «Опыты бессердечия» (М.: АРГО-РИСК, 1999), за которую им была получена премия «Дебют» (2000; номинация «Малая проза»). Также Давыдов становился лауреатом Богдановской премии (1998; за повесть «Схема линий московского метрополитена») и дипломантом Тургеневского фестиваля малой прозы (1998). Стихи и проза Данилы Давыдова переводились на албанский, английский, белорусский, итальянский, немецкий, украинский, французский, чешский языки. Данила Давыдов ведёт большую работу в области редактирования разнообразных литературных изданий: в качестве соредактора он работал в альманахе «Окрестности» (с № 1 по № 3), журнале «Шестая Колонна» (№ 1), затем — в вестнике молодой литературы «Вавилон» (с № 7 по № 10), альманахе «Абзац» (с № 2 по № 5) и сетевом литературном журнале «TextOnly». Давыдов также является составителем поэтических антологий премии «Дебют» («Анатомия ангела», «Снимок события: XXI поэт», «Братская колыбель» и др.) и одним из составителей антологии «Девять измерений» (2004).

Ссылки

• [www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/davidov-d/ Данила Давыдов] на сайте «Новая литературная карта России»
• [magazines.russ.ru/authors/d/ddavydov/ Данила Давыдов] в «Журнальном зале»
• [www.vavilon.ru/texts/prim/davydov0.html/ Страница на сайте «Вавилон»]

Некоторые статьи

• [seredina-mira.narod.ru/ddosapgire.html/ «Псалмы» Генриха Сапгира и современное состояние традиции стихотворного переложения псалмов]
• [www.ka2.ru/nauka/davydov_1.html Хлебников наивный и не-наивный]

Отрывок, характеризующий Давыдов, Данила Михайлович

– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?