Давыдов, Дмитрий Алексеевич

Давыдов Дмитрий Алексеевич
Дата рождения	3 августа 1856(1856-08-03)
Дата смерти	1923(1923)
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белое движение
Род войск	артиллерия
Звание	Генерал-лейтенант
Командовал	2-я Гренадёрская артиллерийская бригада 101-я артиллерийская бригада
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1877—1878) Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война
Награды и премии	ЗО 4-й ст. 1-й ст. 3-й ст. 4-й ст. 2-й ст. 2-й ст. 3-й ст. 3-й ст.

Давыдов Дмитрий Алексеевич ( 03 (15).08.1856—1923) — российский военачальник, генерал-лейтенант, герой Русско-японской войны.

Биография

В 1873 году окончил Константиновский межевой институт, в 1875 году Александровское военное училище по 1-му разряду. В 1886 году выпущен был прапорщиком в 26-ю артиллерийскую бригаду, в этом же году произведён в подпоручики.

Участник Русско-турецкой войны 1878 года. В 1878 году произведён в поручики, в 1881 году в штабс-капитаны, в 1890 году в капитаны

В 1898 году произведён в подполковники с назначением командиром 3-й батареи 7-й артиллерийской бригады.

Русско-японская война

Участник Русско-японской войны с 1904 года, был ранен в голову осколком шрапнели и второй раз в голову осколком снаряда с потерей левого глаза. В 1904 году произведён в полковники за боевое отличие. 18 января 1906 года за храбрость был награждён Золотой саблей «За храбрость» и орденом Святого Георгия 4-й степени:

за то, что за всё время пребывания со своею батареею на позиции, на Путиловской сопке, с 4 октября 1904 года по день своего выбытия из строя, вследствие поранения 15 февраля 1915 года, являл собою пример неустрашимости и беззаветной храбрости, отличаясь энергией, знанием дела и кипучей деятельностью, не зная отдыха. Производя с опасностью для жизни ежедневно рекогносцировки неприятельских позиций, определил с полной точностью местоположение неприятельских батарей. За период пребывания на сопке вверенная ему 3-я батарея более 100 раз обстреливала противника и более 95 раз сама подвергалась огню японской артиллерии, которую в этих случаях постоянно принуждала к молчанию. С 14 декабря полковник Давыдов исполнял обязанности командира 1-го дивизиона и, следовательно, начальника артиллерии участка, умело руководя в ежедневных артиллерийских состязаниях действиями подведомственных ему трёх полевых и двух мортирных батарей. С утра 14 февраля японская артиллерия открыла сильнейшую бомбардировку Путиловской сопки. Полковник Давыдов, находясь сам на сопке при орудиях и будучи связан телефоном с передовыми окопами, где находились наблюдатели, следил за результатами выстрелов и уверенно руководил огнём всех орудий своей батареи. Прежде всего он старался подавить огонь японских батарей, энергично стрелявших шрапнельными залпами. Благодаря тому, что батарея уже была достаточно пристреляна, он имел возможность сразу открывать такой уроганно-подобный шрапнельный огонь, что через самый короткий промежуток времени неприятельские батареи были приведены к молчанию, а из передовых окопов в то же время было телефонировано, что батареи эти пришли в полное расстройство и стрелять уже не могут. Полковник Давыдов в этом бою не щадил себя и, стоя открыто под убийственным огнём, являя пример высокого мужества, в концу боя подвергся тяжолому поранению с потерей глаза

.

С 1907 года назначен командиром 1-го дивизиона 37-й артиллерийской бригады. В 1912 году произведён в генерал-майоры с назначением командиром 2-й Гренадёрской артиллерийской бригады. С 1914 года заведующий артиллерийской частью Омского военного округа.

Участник Первой мировой войны. С 1916 года командир 101-й артиллерийской бригады. В этом же году произведён в генерал-лейтенанты. До 1917 года состоял в резерве чинов при штабе Киевского военного округа.

В годы Гражданской войны состоял в резерве чинов при Омском военном округе.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1883 год);
• Орден Святой Анны 3-й степени (1885 год);
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1895 год);
• Орден Святой Анны 2-й степени (1900 год);
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1901 год);
• Золотое оружие «За храбрость» (ВП 08.01.1906 года);
• Орден Святого Георгия 4-й степени (ВП 08.01.1906 года);
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1909 год);
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1915 год)

Источники

• [www.ozon.ru/context/detail/id/2631322/ Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник РГВИА, М., 2004 г].;
• [www.centrmag.ru/book23329.html И.В.Купцов, А.М.Буяков, В.Л.Юшко «Белый генералитет на Востоке России в годы Гражданской войны. Биографический справочник». М., 2011 г.];
• Исмаилов Э.Э. Золотое оружие с надписью "За храбрость". Списки кавалеров 1788-1913. М. 2007
• Список генералам по старшинству. Составлен по 15.04.1914. Петроград, 1914 год;
• Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916 год;
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=3832 Давыдов, Дмитрий Алексеевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»;

Отрывок, характеризующий Давыдов, Дмитрий Алексеевич

– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.