Давыдов, Пётр Михайлович

Пётр Михайлович Давыдов
Дата рождения	29 июня 1894(1894-06-29)
Место рождения	село Песчанокопское, Медвеженский уезд, Ставропольская губерния, Российская империя (ныне Песчанокопский район, Ростовская область)
Дата смерти	4 ноября 1973(1973-11-04) (79 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	инженерные войска пехота кавалерия
Годы службы	1913—1948
Звание
Командовал	41-я кавалерийская дивизия, 108-я стрелковая бригада, 97-я стрелковая дивизия, 37-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России, Советско-польская война, Великая Отечественная война
Награды и премии	СССР Российской империи
Связи	В. И. Книга

Пётр Миха́йлович Давы́дов (1894 — 1973) — советский военачальник, генерал-майор (1943).

Биография

Родился в селе Песчанокопское Медвеженского уезда Ставропольской губернии, ныне районный центр Ростовской области.

Служба в царской армии

В 1913 г. Давыдов был призван на военную службу и зачислен рядовым в 18-й драгунский полк 1-й кавалерийской дивизии. В 1914 г. окончил учебную команду и служил взводным унтер-офицером. В Первую мировую войну воевал на Западном фронте в 10-й армии, затем Румынском фронте в районах Черновицы, Манешты, Окна, Кутанешты, Бакэу, дослужился до старшего унтер-офицера, награждён двумя солдатскими Георгиевскими крестами

Революция и Гражданская война

По возвращении с фронта в июне 1917 г. вступил в с. Песчанокопское в партизанский отряд Красной гвардии, в его составе был пом. командира и командиром роты, командиром отряда. Весной 1918 г. с этим отрядом вел борьбу на Северном Кавказе против частей Добровольческой армии генералов Л. Г. Корнилова, М. В. Алексеева и Маслова в районах станиц Песчанокопская, Богородицкая, Белоглинская. В июле 1918 г. на Царицынском фронте отряд влился в состав 10-й армии, а Давыдов назначен командиром 4-го Доно-Ставропольского стрелкового полка. С ноября временно командовал 2-й стрелковой бригадой 39-й Доно-Ставропольской стрелковой дивизии. Участвовал с ней в обороне Царицына, в боях на правом берегу р. Дон, в районах Иловлинская и Качалинская. За ликвидацию прорыва белогвардейской конницы генерала К. К. Мамонтова в районе ст. Котлубань в должности командира 2-й стрелковой бригады награжден именными золотыми часами (1919). В декабре 1919 г. Давыдов назначен командиром 1-й кавалерийской бригады 1-й Кавказской кавалерийской дивизии. В составе 10-й армии, 2-го кавалерийского корпуса и 1-й Конной армии воевал с ней под Царицыном и на Северном Кавказе. В мае 1920 г. с армией убыл на Польский фронт. С июня командовал 1-й кавалерийской бригадой в 15-й кавалерийской дивизии 3-го конного корпуса, в составе 4-й армии Западного фронта воевал с ней против белополяков. Во время контрнаступления польских войск части корпуса понесли большие потери и 26 августа перешли границу Восточной Пруссии, где были интернированы. По возвращении в Россию с октября 1920 г. вновь командовал 1-й кавалерийской бригадой в составе 11-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии. Участвовал в боях против генерала П. Н. Врангеля в Северной Таврии и в Крыму, затем боролся с бандами Н. И. Махно на Украине. За отличия при взятии г. Вильно на Западном фронте и в боях под Перекопом в должности командира 1-й кавалерийской бригады награжден именной серебряной шашкой в золотой оправе (1920), а в 1929 г. за боевые отличия в Гражданской войне и в честь 10-летия 1-й Конной армии — орденом Красного Знамени и револьвером системы «Наган».

Межвоенное время

В октябре 1922 г. Давыдов был зачислен слушателем на подготовительный курс Военной академии РККА, затем в октябре 1923 г. назначен пом. военкома Ставропольского губернского военкомата. С октября 1925 г. исполнял должность военкома Воронцово-Николаевского РВК Армавирского округа. С июля 1926 по ноябрь 1927 г. учился на кавалерийских КУКС РККА в г. Новочеркасск, после чего командовал 93-м кавалерийским полком 12-й кавалерийской дивизии и 60-м отдельным запасным эскадроном. С октября 1929 по ноябрь 1930 г. вновь находился на кавалерийских КУКС РККА, по окончании назначен военкомом Ставропольского окружного военкомата. С марта 1932 г. исполнял должность зам. начальника штаба по мобчасти 4-го кавалерийского корпуса. С сентября 1934 по февраль 1936 г. состоял в резерве для поручений при зам. начальника Управления по ком-начсоставу РККА, затем был назначен военкомом Красногвардейского РВК Москвы. В апреле 1938 г. переведен пом. командира 17-й кавалерийской дивизии. С января 1939 г. состоял в распоряжении Управления по комначсоставу РККА, затем в мае назначен пом. начальника по материально-техническому обеспечению Военно-медицинской академии РККА им. С. М. Кирова. С сентября 1940 г. исполнял должность зам. командира — начальника пехоты 120-й стрелковой дивизии ОрВО. 15 февраля 1941 г. уволен из кадров РККА по ст. 43, п. «а», 9 апреля восстановлен в кадрах РККА и назначен зам. начальника окружных интендантских курсов СибВО. Приказом НКО от 18 июня 1941 г. вновь был уволен в запас

Великая Отечественная война

С началом войны с 15 июля 1941 г. комбриг Давыдов вновь был определен в кадры РККА и направлен в распоряжение Военного совета Северо-Западного фронта. По прибытии назначен командиром 41-й кавалерийской дивизии, формировал ее в г. Осташков. С 14 августа по 2 октября дивизия находилась в резерве ВГК. После передислокации с 3 октября она вела бои на орловском направлении в составе 1-го гвардейского стрелкового корпуса Ставки ВГК, а с 10 октября с 26-й армией сражалась под Мценском. С 24 октября 1941 г. дивизия была переподчинена 50-й армии Брянского фронта и вела оборонительные бои на мценском и богородицком направлениях, отходила к Рязани. 6 декабря она вошла в 10-ю армию Западного фронта и в составе кавалерийской группы генерала В. А. Мишулина участвовала в Тульских оборонительной и наступательной операциях. С 26 декабря ее части в составе 1-й гвардейского кавалерийского корпуса кавалерийской группы генерала П. А. Белова вели бои под Плавском. В конце декабря за невыполнение приказа о переходе в наступление комбриг Давыдов был от должности отстранен и отдан под суд. В январе 1942 г. дело было прекращено Военной прокуратурой Западного фронта, и в марте его назначили с понижением командиром 250-го мотострелкового полка 82-й мотострелковой дивизии 5-й армии. С мая 1942 г. он командовал 608-м стрелковым полком 146-й стрелковой дивизии 50-й армии этого же фронта. В ожесточенных боях юго-западнее Юхнова в мае — июне комбриг Давыдов был трижды ранен (в левую руку, ногу и голову), однако продолжал управлять боем полка — лично водил бойцов в атаку. В августе — сентябре находился в госпитале по болезни, затем зачислен в распоряжение Военного совета Западного фронта. 27 сентября 1942 г. допущен к командованию 108-й стрелковой бригадой. В составе 9-го гвардейского стрелкового корпуса 61-й армии Западного, затем Брянского фронтов участвовал с ней в боях южнее г. Белев, прикрывая калужское направление. В конце апреля 1943 г. в составе той же 61-й армии на базе 108-й и 110-й отдельных стрелковых бригад была развернута 97-я стрелковая дивизия, а генерал-майор П. М. Давыдов назначен ее командиром. В составе Брянского фронта участвовал с ней в Орловской наступательной операции, в освобождении г. Болхов. В конце июля дивизия была выведена в резерв Ставки ВГК и в середине августа направлена на Калининский фронт. В составе войск 20-й и 39-й армий участвовала в Смоленской и Духовщино-Демидовской наступательных операциях, в освобождении г. Духовщина. 27 сентября 1943 г. генерал-майор Давыдов был отстранен от должности и зачислен в распоряжение Военного совета Калининского фронта. С 8 по 14 октября исполнял должность коменданта 118-го УРа, затем убыл на лечение в санаторий. По выздоровлении в ноябре направлен в УрВО командиром 44-й запасной стрелковой бригады. В феврале был отстранен от командования и зачислен в распоряжение ГУК НКО, а в марте откомандирован на 2-й Белорусский фронт. В июне — июле находился на лечении в госпитале, после чего в сентябре направлен в распоряжение начальника Управления тыла Красной армии. В декабре переведен на 2-й Прибалтийский фронт и с 28 декабря допущен к исполнению должности зам. командира 110-го стрелкового корпуса, который в составе 42-й армии осуществлял блокаду курляндской группировки противника. С 13 февраля 1945 г. командовал 37-й стрелковой дивизией, части которой вели оборонительные бои в районе г. Добеле. С 31 марта по 3 апреля 1945 г. она в составе 1-й ударной армии Ленинградского фронта выполняла особое задание северо-западнее г. Добеле, затем в конце апреля переброшена в Румынию, где и закончила войну

Послевоенная карьера

После войны продолжал командовать этой дивизией в ОдВО. В феврале 1946 г. назначен зам. командира 101-го стрелкового Львовского корпуса ПрикВО, однако в должность не вступил и был зачислен в резерв. С июня исполнял должность начальника военной кафедры в Московском государственном экономическом институте, а с августа 1947 г. — в Московский зоотехническом институте коневодства. 4.5.1948 г. уволен в запас. Вёл большую военно-патриотическую работу, написал две книги мемуаров.

Награды

• орден Ленина (21.02.1945)
• пять орденов Красного Знамени (1929, 23.06.1943, 03.11.1944, 06.11.1947, 22.02.1968)
• орден Красной Звезды (28.10.1967)
• медали.

Сочинения

• Путь солдата. — Ставрополь: Книжное издательство, 1964. — Тираж 15000 экз.
• В огне трёх войн. — Ставрополь: Книжное издательство, 1971. — Тираж 10000 экз.

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 3. — С. 770—772. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0382-3.

Ссылки

• [militera.lib.ru/h/liberation/01.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА — Военная история — Освобождение городов]

Отрывок, характеризующий Давыдов, Пётр Михайлович

В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.