Дагаев, Николай Павлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Дагаев.
Николай Павлович Дагаев
Дата рождения

28 октября 1901(1901-10-28)

Место рождения

Москва, Российская империя

Дата смерти

21 июня 1988(1988-06-21) (86 лет)

Место смерти

Москва, СССР

Принадлежность

РСФСР РСФСР
СССР СССР

Род войск

ВВС

Годы службы

1920—1988

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

генерал-полковник авиации
Командовал

НШ 47-й смешанной авиационной дивизии,
НШ ВВС Калининского фронта,
НШ 3-й воздушной армии

Сражения/войны

Польский поход РККА
Советско-финская война
Великая Отечественная война
Советско-японская война

Награды и премии

Николай Павлович Дагаев (28 октября 1901 года — 21 июня 1988 года) — советский военачальник, генерал-полковник авиации (1962).





Биография

Родился Николай Павлович Дагаев в 1901 году в Москве.

Начало службы

В апреле 1920 года Н.П. Дагаев вступил в РККА, с того же года член ВКП(б), был инструктором политпросветработы. В 1924 году окончил Теоретическую школу Краснознамённого воздушного флота и 2-ю Борисоглебскую военную школу лётчиков, в 1925 году — Ленинградскую школу лётчиков-наблюдателей.

В 1929 году Н.П. Дагаев был назначен помощником начальника штаба эскадрильи, затем начальником штаба авиаотряда, в 1930 году окончил Курсы усовершенствования начальствующего состава (КУНС) при Военно-воздушной академии (ВВА) им. Жуковского, служил на должностях начальника штаба эскадрильи, адъюнкта кафедры тактики ВВС ВВА им Жуковского, помощника начальника отдела штаба ВВС РККА, учился в Особой группе ВВА им Жуковского, окончил в 1938 году.

В апреле 1938 года Н.П. Дагаев назначается начальником штаба авиационной части в Ленинградском военном округе, участвовал в Польском походе РККА. С августа 1940 года — начальник штаба смешанной авиадивизии в Одесском военном округе. Участвовал в советско-финской войне, за которую был награждён орденом Красной Звезды. 24 мая 1941 года становится заместителем начальника 6-го управления ГУ ВВС РККА.

Великая Отечественная война

В начале Великой Отечественной войны полковник Н.П. Дагаев на той же должности, вскоре был назначен начальником штаба 47-й смешанной авиационной дивизии, участвовал в боях, был награждён орденом Красного Знамени. 2 января 1942 года назначается заместителем начальника оперативного отдела штаба ВВС.

19 февраля 1942 года Н.П. Дагаев был назначен начальника штаба ВВС Калининского фронта. М.М. Громов вспоминал о нём:

«В Н.П.Дагаеве я нашёл образцового во всех отношениях военного человека. Теперь, по прошествии многих лет, многое изменилось, но Николай Павлович всегда оставался образцом исполнительности, неиссякаемого трудолюбия, аккуратности, выдержки и поразительного внимания к людям. Вспоминается его маленькая красненькая записная книжечка. Она, видимо, помогала ему ничего не забывать. И он действительно никогда ничего не забывал, и красненькая книжечка существовала всегда при нём до последних дней его жизни. Но я не сомневаюсь, что Николай Павлович и без этой книжечки не забывал то, что нужно. Никаких слов у меня не хватит, чтобы описать все его достоинства. Это был человек удивительного обаяния, многогранно одарённый, любящий искусство, всё успевающий... Трудно преподнести читателю психологический портрет человека, в котором могли уживаться столь редко встречающиеся сочетания положительных качеств. Познать человека, как известно, можно лишь после длительного общения с ним в различных условиях. С Дагаевым я познакомился на фронте, когда он, будучи начальником штаба ВВС Калининского фронта, ставил мне, как командиру авиадивизии, боевую задачу. После хорошо и точно выполненного задания он давал краткую положительную оценку. А дальше обязательно следовало: «Но...» и шло перечисление того, на что в следующий раз необходимо обратить внимание, чтобы выполнение было ещё лучше. И так всегда.»

— Громов М.М. На земле и в небе

5 мая 1942 года ВВС Калиниского фронта были преобразованы в 3-ю воздушную армию, Н.П. Дагаев становится начальником её штаба. На этом посту участвовал в Первой Ржевско-Сычёвской, Великолукской, Смоленской, Невельской, Городокской, Витебской, Белорусской, Прибалтийской и Восточно-Прусской операциях.

После Победы Н.П. Дагаев работал в полевом штабе командующего ВВС на Дальнем Востоке с июля по сентябрь 1945 года, участвовал в Советско-японской войне.

После войны

После войны Н.П. Дагаев c 11 февраля 1946 года — начальник кафедры ВВС Академии Генерального штаба, с 27 апреля 1946 года — заместитель начальника Генерального штаба по ВВС, с 28 апреля по 16 сентября 1949 года — начальник Главного штаба ВВС, одновременно заместитель главнокомандующего ВВС и член военного совета ВВС. С 3 февраля 1950 года Н.П. Дагаев обучался на авиационном факультете Академии Генштаба, с 24 апреля 1961 года по 27 октября 1954 года — начальник Главного штаба Войск ПВО и заместитель командующего Войск ПВО, с 6 ноября 1954 года — генерал-инспектор по ВВС и ПВО при первом заместителе министра обороны СССР, с 1962 года — начальник 10-го Главного управления ГШ ВС и заместитель начальника штаба Объединенных Вооруженных Сил стран-участниц Варшавского договора, с 1975 года — военный консультант Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Умер Николай Павлович Дагаев 21 июня 1988 года в Москве.

Звания

Награды

Монголия: Орден Красного Знамени

Напишите отзыв о статье "Дагаев, Николай Павлович"

Примечания

Литература

  • Громов М.М. На земле и в небе. — М.: Гласность-АС, 2005.

Ссылки

  • [podvignaroda.mil.ru/ ОДКБ Подвиг Народа]
  • [www.bvvaul.ru/profiles/71.php Биографии на сайте Борисоглебского авиационного училища]
  • [old.redstar.ru/2001/10/27_10/news1.html Биография на сайте Красной Звезды]
  • [www.generals.dk/general/Dagaev/Nikolai_Pavlovich/Soviet_Union.html На сайте generals]

Отрывок, характеризующий Дагаев, Николай Павлович

Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Дагаев,_Николай_Павлович&oldid=79450155»