Дагано, Мумуни

Мумуни Дагано
Общая информация
Полное имя	Бели Мумуни Дагано
Родился	Уагадугу, Верхняя Вольта
Гражданство
Рост	186 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Аль-Шамаль
Номер	9
Карьера
Клубная карьера*
1998—2000	Этуаль Филант	? (?)
2000—2001	Жерминаль Беерсхот	25 (9)
2001—2003	Генк	61 (35)
2003—2005	Генгам	65 (21)
2005—2008	Сошо	66 (9)
2008—2010	Аль-Хор	44 (15)
2010—2011	Аль-Сайлия	22 (14)
2011—2012	Аль-Хор	11 (9)
2012	Лехвия	6 (3)
2012—2014	Аль-Сайлия	43 (28)
2014—н.в.	Аль-Шамаль	15 (0)
Национальная сборная**
1999—2013	Буркина-Фасо	62 (23)
Международные медали
Кубки африканских наций
Серебро	ЮАР 2013
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 19 января 2015.

Бели́ Мумуни́ Дагано́ (фр. Beli Moumouni Dagano; родился 3 января 1981 года, Уагадугу, Верхняя Вольта) — буркинийский футболист, нападающий клуба «Аль-Шамаль». Выступал за сборную Буркина-Фасо.

Карьера

Начинал свою карьеру в футбольном клубе из Буркина-Фасо «Этуаль Филант». Затем за свою карьеру играл в командах «Жерминаль Беерсхот», «Генк», «Генгам», «Сошо», «Аль-Хор».

В 2002 году, выступая за «Генк», стал обладателем «Эбонитовой бутсы» — награды, вручаемой лучшему футболисту из Африки в высшем дивизионе чемпионата Бельгии.

Игра за сборную

За сборную Буркина-Фасо провёл 43 матча и забил 21 мяч (5 дублей и 1 хет-трик). Стал лучшим бомбардиром в отборочном цикле чемпионата мира 2010 года в зоне Африка, забив 12 мячей (и одним из двух лучших бомбардиров всего отборочного турнира ЧМ-2010 вместе с Осеа Вакаталесау из сборной Фиджи).

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/moumouni-dagano/profil/spieler/6839 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/moumouni-dagano/60391 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/1129.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Дагано, Мумуни

– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.