Дадонов, Василий Васильевич
Поделись знанием:
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
| Василий Васильевич Дадонов | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Принадлежность | |||
| Род войск |
пехота | ||
| Звание | |||
| Сражения/войны | |||
| Награды и премии |
| ||
Васи́лий Васи́льевич Дадо́нов (1871 — не ранее 1920) — генерал-майор, герой Первой мировой войны, участник Белого движения.
Православный. Из дворян. Сын действительного статского советника. Среднее образование получил в Житомирской классической гимназии.
В 1891 году окончил военно-училищные курсы при Московском пехотном юнкерском училище, откуда выпущен был подпоручиком в 125-й пехотный Курский полк.
Чины: поручик (1894), штабс-капитан (ст. 06.05.1900), капитан (ст. 10.08.1902), подполковник (ст. 26.02.1911), полковник (ст. 17.02.1914), генерал-майор (1917).
В 1904—1911 годах командовал ротой 125-го пехотного полка, в рядах которого и вступил в Первую мировую войну. Был пожалован Георгиевским оружием
|
За то, что 23-го апреля 1915 года, командуя батальоном, которому было приказано парализовать обход нашего правого фланга превосходным в силах противником (4 полка и 6 егерских батальонов), приостановил этот обход, следствием чего было сбитие противника с высоты хребта Яворник и удержание его за нами. | 
|
и удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени
|
|
За то, что состоя в рядах 125-го пехотного Курского полка 1-го сентября 1915 года при атаке укрепленной позиции на р. Стрыпе, наступая со своим батальоном под губительным огнем противника, прорвался в промежуток между сильно укрепленными редутами ф. Соснув, высоты 351 — на с. Бенява и дружным ударом выбил из него врага, который бежал за р. Стрыпу, понеся большие потери. С занятием с. Бенява батальон подвергся губительному обстрелу артиллерийскому, ружейному и пулеметному с редутов ф. Соснув, высоты 351; несмотря на тяжелое положение батальона, он, благодаря мужеству и энергии своего командира, удержал за собой с. Бенява и, угрожая атакой обоих редутов во фланг, помог соседнему батальону, атакующему редут ф. Соснув, взять его, чем способствовал не только успеху этого батальона, но и всему отряду, так как с занятием ф. Соснува и с. Бенява бой принял решительный оборот в нашу пользу. 2-го сентября, перейдя р. Стрыпу, атаковал под убийственным огнем окопы у с. Семиковце во фланг и частью в тыл и, несмотря на превосходство противника, выбил его из окопов и занял с. Семиковце, причем батальоном было захвачено в плен 800 нижних чинов при 3-х офицерах и 2 пулемета. |
|
3 апреля 1916 года назначен командиром 127-го пехотного Путивльского полка, 27 сентября того же года — помощником начальника 29-й пехотной запасной бригады. 25 апреля 1917 года произведен в генерал-майоры на основании Георгиевского статута.
В Гражданскую войну участвовал в Белом движении на Юге России. С 22 ноября 1918 года состоял в резерве чинов при штабе Добровольческой армии, с 15 декабря того же года — членом комиссии по рассмотрению наградных представлений и документов офицерских и классных чинов, с 13 апреля 1920 года — в резерве чинов при штабе Главнокомандующего ВСЮР. Затем в эмиграции.
Награды
- Орден Святой Анны 3-й ст. (1904);
- Орден Святого Станислава 2-й ст. (ВП 2.03.1908);
- Орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (ВП 07.02.1915);
- Орден Святой Анны 2-й ст. с мечами (ВП 24.09.1915);
- Георгиевское оружие (ВП 07.02.1916);
- Орден Святого Георгия 4-й ст. (ВП 23.05.1916);
- Орден Святого Владимира 3-й ст. с мечами (ВП 07.10.1916).
Напишите отзыв о статье "Дадонов, Василий Васильевич"
Ссылки
- [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=6249 Дадонов, Василий Васильевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
Отрывок, характеризующий Дадонов, Василий Васильевич
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
