Дайкон

Дайкон
Дайкон в супермаркете
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Капустоцветные Семейство:  Капустные Триба:  Brassiceae Род:  Редька Вид:  Редька посевная Подвид:  Дайкон
Международное научное название
Raphanus sativus subsp. acanthiformis (Blanch.) Stank., 1985
Синонимы
Raphanus sativus subsp. longipinnatus L.H.Bailey
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=319665 t:319665]

Дайко́н (яп. 大根, или японская редька, кит. трад. 白蘿蔔, упр. 白萝卜, пиньинь: báiluóbo, палл.: байлобо, или китайская редька) — корнеплодное растение, подвид редьки посевной (Raphanus sativus) из семейства капустные (Brassicaceae). Корнеплод, в отличие от редьки, не содержит горчичных масел; в отличие от редиса, обладает весьма умеренным ароматом.

Считается, что эта разновидность редиса ещё в древности была получена японцами селекционным путём из лобы — азиатской группы сортов Редьки (Raphanus), произрастающей в Китае.

Название

Перевод японского названия — «большой корень». Индийское название — «мули». В литературе встречаются различные варианты русских названий: «сладкая редька», «белый редис».

Биологическое описание

Корнеплоды растения могут вырастать в длину более 60 см, вес обычно превышает 500 граммов, у некоторых сортов — несколько килограммов.

Вегетативный период составляет 60—70 суток.

Сорта

Существует много сортов японской редьки. Самый обычный в Японии сорт 'Аокуби' имеет форму гигантской моркови, около 20—35 см в длину и 5—10 см в диаметре.

Сорт 'Сакурадзима', выращиваемый в префектуре Кагосима, имеет огромный корнеплод в форме крупной белой репы, ярко-розового цвета внутри.

Другие, известные в России, сорта: 'Миноваси', 'Токинаси', 'Цезарь', 'Терминатор', 'Император', 'Дракон', 'Большой бык', 'Дубинушка', 'Японский белый длинный'.

Вредители

Главный вредитель — крестоцветные блошки (Phyllotreta cruciferae) маленькие прыгающие жуки из трибы земляные блошки (Alticini), семейства листоеды (Chrysomelidae), которые поражают молодые побеги растения.

Применение

Растение входит в ежедневный рацион японцев и занимает первое место по площади посева среди овощных культур в Японии. Кроме Японии возделывается во многих других странах Юго-Восточной Азии, Европы, Америки. Садоводами-любителями выращивается и в России.

Дайкон — важный ингредиент японской кухни. Редька дайкон может мариноваться в уксусе, в сыром виде подаётся в салатах и как гарнир для сашими. Тёртый дайкон часто используется как гарнир для жареной рыбы (якидзакана), для натто и соба, с блюдами типа тэмпура. Приготовленный дайкон часто входит в состав супа мисо или подаётся с тушёным мясом. В некоторых префектурах Японии традиционно принято подавать дайкон в тушёном виде с кальмаром или осьминогом.

Мелко порезанный просушенный дайкон называют кирибоси дайкон (яп. 切干大根), что буквально означает «шинкованный дайкон». Для сохранения запаса овощей на зиму, осенью принято проводить засолку дайкона. Один из самых популярных способов консервации и одноимённое блюдо называются такуан (яп. 沢庵).

Тушеный в бульоне из соевого соуса и даси дайкон — неотъемлемая составляющая такого стереотипно зимнего блюда как одэн.

Молодые листья дайкона съедобны и могут рассматриваться как листовой овощ. Однако листья дайкона не продаются в магазинах, из-за сложностей хранения и транспортировки, они быстро желтеют и обычно удаляются с корнеплодов перед отправкой в магазин. Свежие побеги дайкона (каиварэ) — популярный гарнир для салатов и суши.

В китайской кухне дайкон используется во множестве блюд, часто готовится с мясом и грибами шитаке, как простое семейное блюдо.

Корейское название японской редьки — му (кор. 무). В корейской кухне она часто солится, корейское название солёного дайкона — танмуджи (кор. 단무지). Часто используется в приготовлении кимбап и в различных рецептах кимчи.

Засоленный дайкон (monla gyin) популярен в Бирме как самостоятельное блюдо или в составе салата.

В восточноевропейских кухнях дайкон известен как «белая редька», подаётся в салатах на растительном масле иногда со сметаной или сливками.

Японская редька находит применение во многих национальных кухнях, например, помимо упомянутых — во вьетнамской, тибетской и индийской.

Пищевая ценность

Дайкон — низкокалорийный продукт, 100 граммов японской редьки содержат 21 килокалорию и обеспечивают 34 % ежедневной потребности витамина C. Ещё установлено, что овощ содержит активный фермент, способствующий перевариванию крахмалистых продуктов.

См. также

• Лоба (растение)
• Редис
• Редька
• Японская кухня

Ссылки

• [odache.ru/103-daikon.html Выращивание дайкона]
• [hulinar.ru/2010/11/04/korejskij-sup-iz-dajkona/ Корейский суп из дайкона]

Отрывок, характеризующий Дайкон

– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.