Дайамонд, Дейвид
Дейвид Лео Да́йамонд[1] (англ. David Leo Diamond; 9 июля 1915, Рочестер — 13 июня 2005, Брайтон, штат Нью-Йорк) — американский композитор.
В десятилетнем возрасте начал заниматься музыкой в Кливленде у Андре де Рибопьера. Затем учился в Истменской школе музыки у Бернарда Роджерса, занимался также в Нью-Йорке у Роджера Сешенса и в Париже у Нади Буланже. Молодого Дайамонда поддержали, в частности, Морис Равель и Йожеф Сигети[2]. В 1951—1965 гг. композитор жил и работал преимущественно в Италии, затем на протяжении двух лет преподавал в Манхэттенской школе музыки. С 1973 г. на протяжении 25 лет был профессором Джульярдской школы, в 1988 г. был удостоен звания почётного доктора; среди его многочисленных учеников, в частности, Лоуэлл Либерман. Утверждается также, что Дайамонд консультировал Гленна Гульда в его композиторской деятельности.
Автор одиннадцати симфоний, трёх скрипичных концертов, десяти струнных квартетов, многочисленной иной камерной и симфонической музыки. Среди ранних сочинений Дайамонда — балет «Том» (1936), написанный на либретто Э. Э. Каммингса по роману «Хижина дяди Тома» и предназначавшийся для Леонида Мясина, однако так и не поставленный. Многолетнее содружество связывало Дайамонда с Бостонским симфоническим оркестром, впервые исполнившим его первую (1944), третью (1954) и шестую (1957) симфонии под руководством Сергея Кусевицкого в первом случае и Шарля Мюнша во втором и третьем; в 1960 г. одной из симфоний Дайамонда в исполнении оркестра дирижировал Аарон Копленд. Четвёртая, пятая и восьмая симфонии Дайамонда были впервые исполнены Леонардом Бернстайном, с которым Дайамонда связывали дружеские связи, прервавшиеся после того, как слишком приватные детали, по-дружески известные Дайамонду, были разглашены им в автобиографическом тексте[2]. Премьерой первой симфонии Дайамонда дирижировал в 1941 г. Димитрис Митропулос.
Как сообщалось в некрологе газеты The Boston Globe, Дайамонд был открытым геем и всю жизнь страдал как от гомофобии, так и от антисемитизма[2].
Источники
- ↑ Дайамонд // Хейнце — Яшугин. Дополнения А — Я. — М. : Советская энциклопедия : Советский композитор, 1982. — Стб. 638. — (Музыкальная энциклопедия : [в 6 т.] / гл. ред. Ю. В. Келдыш ; 1973—1982, т. 6).</span>
- ↑ 1 2 3 [www.boston.com/news/globe/obituaries/articles/2005/06/16/david_diamond_89_composed_symphonies_of_intensity_1118903057/ David Diamond, 89; composed symphonies of intensity]: Obituary. // The Boston Globe, June 16, 2005.
</ol>
Напишите отзыв о статье "Дайамонд, Дейвид"
Ссылки
- [www.daviddiamond.org/ Мемориальный сайт] (англ.)
Отрывок, характеризующий Дайамонд, Дейвид
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
