Дайтон, Джон
| Джон Дайтон | |
| John Dighton | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Профессия: | |
| IMDb: |
0226538 |
Джон Дайтон (англ. John Dighton, 1909—1989) — британский автор сценариев для театра и кино, более всего известный по его работам для Голливуда. На 25-й церемонии «Оскар» (1953) был включён в номинацию «За лучший адаптированный сценарий» (комедия «Человек в белом костюме»), но награда была отдана Чарльзу Шнии[en] за сценарий «Злые и красивые».
В 1954 году вместе с Хантером получил премию премию Гильдии сценаристов США за лучший сценарий к фильму «Римские каникулы». Истинным автором сценария являлся Далтон Трамбо. Однако тот был включён в «Чёрный список Голливуда» и его имя тогда нигде не называлось. Только в декабре 2011 года Гильдия официально внесла изменения в описание фильма, указав авторство Трамбо. Впрочем, проблема авторства пролегала между Трамбо и Хантером. Соавторство Дайтона в режиссёрском сценарии никем сомнению не подвергалось.
Некоторые сценарии
- «Лучшие дни твоей жизни» («The happiest days of your life»), 1950 — автор сценария, адаптация своего же театрального сценария
- «Человек в белом костюме», 1951 — сценарий по пьесе Роджера Макдугала.
- «Римские каникулы», 1953 — соавтор режиссёрского сценария
- «Лебедь[en]», 1956 — автор сценария к ремейку фильма 1925 года
- «Лето семнадцатой куколки» («Summer of the seventeenth doll»), в США «Сезон страсти» («Season of passion»), 1959 — сценарий по пьесе Рея Лоулера
Напишите отзыв о статье "Дайтон, Джон"
Ссылки
- [www.wga.org/content/default.aspx?id=4782 Dalton Trumbo’s screenplay credit restored to «Roman Holiday»] (англ.). Writers Guild of America, West. Проверено 4 октября 2014.
Отрывок, характеризующий Дайтон, Джон
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
