Даладье, Эдуард

Эдуард Даладье Édouard Daladier<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Франции 74-й Премьер-министр Третьей республики
31 января — 21 февраля 1933 года
Президент:	Альбер Лебрен
Предшественник:	Жозеф Поль-Бонкур
Преемник:	Альбер Сарро
Премьер-министр Франции 77-й Премьер-министр Третьей республики
30 января — 9 февраля 1934 года
Президент:	Альбер Лебрен
Предшественник:	Камиль Шотан
Преемник:	Гастон Думерг
Премьер-министр Франции 86-й Премьер-министр Третьей республики
10 апреля 1938 года — 21 марта 1940 года
Президент:	Альбер Лебрен
Предшественник:	Леон Блюм
Преемник:	Поль Рейно
Мэр Авиньона
1953 — 1958
Рождение:	18 июня 1884(1884-06-18) Карпантрас (Франция)
Смерть:	11 октября 1970(1970-10-11) (86 лет) Париж (Франция)

Эдуа́р(д) Даладье́ (фр. Édouard Daladier; 18 июня 1884, Карпантрас, департамент Воклюз — 11 октября 1970, Париж) — французский политик, государственный деятель, премьер-министр Франции в 1933, 1934, 1938—1940 годах.

Биография

В Первую мировую воевал на фронте, дослужившись от рядового до командира роты в звании капитана.

В 1924—1928 гг. начал свою политическую карьеру на различных министерских должностях. После вступления в партию радикальных социалистов становится одним из её лидеров. В течение 1933 и 1934 годов являлся главой правительства. Его правление ознаменовалось вооружёнными столкновениями между представителями крайне правых и крайне левых партий в Париже. 6 февраля 1934 года, после неудачного штурма здания парламента Франции боевиками профашистских организаций «Боевые кресты», «Аксьон франсез» и др., Даладье подал в отставку.

В новом правительстве Народного фронта 1936 года возглавил военное министерство. После падения правительства Народного фронта 10 апреля 1938 года вновь стал премьер-министром. «Даладье слаб и нерешителен», — писал тогдашний посол СССР во Франции Яков Суриц в Москву. В 1938 году участвовал в заключении Мюнхенского соглашения, отказавшись от союзнических обязательств по отношению к Чехословакии. В марте 1940 года ушёл в отставку.

После оккупации Франции нацистской Германией вместе с другими членами правительства бежал во французское Марокко, где был арестован и предан суду («Риомский процесс»), инициированному правительством Виши. В 1943 году депортирован в Германию, где находился в Бухенвальдском концлагере до окончания Второй мировой войны.

После завершения войны Даладье стал оппозиционным к Шарлю де Голлю членом Палаты депутатов. Занимал должность мэра Авиньона (1953—1958).

Похоронен на кладбище Пер-Лашез.

См. также

• Правительства Даладье

Отрывок, характеризующий Даладье, Эдуард

– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.