Далейрак, Николя
Поделись знанием:
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
| Николя Далейрак | |
| Награды |
|
|---|---|
Николя (Никола) Далейрак (фр. Nicolas Dalayrac; (1753—1809) — французский композитор работавший в основном в жанре опера комик. Кавалер ордена Почётного легиона.
Содержание
Биография
Николя д’Алейрак (фр. Nicolas d'Alayrac) родился 8 июня 1753 года в городке Мюре на юго-западе Франции. Выучился на адвоката, но отказался от юридической карьеры и полностью отдался своей страсти к музыке. Старательно учился игре на скрипке; многое перенял у Гретри и Лангле (англ. Honoré Langlé)[1].
Написал более шестидесяти опер, которые пользовались в Париже и Германии большим успехом[2][3]. Некоторые из произведений Н. Далейрака исполнялись на сценах Императорских театров Российской империи[4].
Наиболее известные оперы — «Нина, или Безумная от любви» (1786), «Рауль де Крекки» (1789), «Дом продается» (1800), «Гюлистан» (1805) После буржуазной революции 1789-94гг. Далейрак написал несколько опер на навеянные ею сюжеты «Камилла или Подземелье» (1791), «Взятие Тулона» (1794) и др. После Великой французской революции он изменил свое имя с аристократической d’Aleyrac на Dalayrac. Революционные события вдохновили его на создание множества произведений, которые стали весьма популярны в народе; его песни распевались на улицах Парижа «Ода Верховному существу», «Утро 14 июля», «Песнь пушек» и др. Далейрак — один из первых французских композиторов, сочинявших струнные квартеты[5].
В 1804 году Далейрак был награждён французским правительством орденом Почётного легиона.
Николя Далейрак умер 27 ноября 1809 года в городе Париже[6].
Произведения
Список сочинений
- Le chevalier à la mode (1781)
- Le petit souper (1781)
- L'éclipse totale (1782)
- L’amant statue (1785)
- La dot (1785)
- Nina, ou La folle par amour (1786)
- Azémia (2 parties, 1786)
- Renaud d’Ast (1787)
- Sargines (1788)
- Fanchette (1788)
- Les deux petits Savoyards (1789[7])
- Raoul, sire de Créqui (1789)
- La soirée orageuse (1790)
- Le chêne patriotique (1790)
- Vert-Vert (1790)
- Camille ou Le souterrain (1791)
- Agnès et Olivier (1791)
- Philippe et Georgette (1791)
- Tout pour l’amour (1792)
- Ambroise (1793)
- Asgill (2 parties, 1793)
- La prise de Toulon (1794)
- Le congrès des rois (1794)
- L’enfance de Jean-Jacques Rousseau (1794)
- Les détenus (1794)
- Adèle et Dorsan (1795)
- Marianne (1796)
- La maison isolée (1797)
- La leçon (1797)
- Gulnare (1797)
- Alexis (1798)
- Léon (1798)
- Primerose (1798)
- Adolphe et Clara, ou Les deux prisonniers (1799)
- Aire de Maison à vendre (1800)
- Léhéman (1801)
- L’antichambre (1802)
- La boucle de cheveux (1803)
- La jeune prude (1804)
- Une heure de mariage (1804)
- Le pavillon du calife (1805)
- Le pavillon des fleurs (1805)
- Gulistan ou Le hulla de Samarcande (1805)
- Deux mots (1806)
- Koulouf ou Les chinois (1806)
- Lina (1807)
- Élise-Hortense (1808)
- Les trois sultanes (1809)
- Le poète et le musicien (1809/1811)
Напишите отзыв о статье "Далейрак, Николя"
Примечания
- ↑ Бронфин Е. Р. Музыкальная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, Советский композитор. Под ред. Ю. В. Келдыша. 1973—1982.
- ↑ Соловьёв Н. Ф. Далейрак, Никола // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Адольф Адам, «Souvenir d’un musicien», и А. Фуржо, «Les violons de D.» (Париж, 1856)
- ↑ Большой Энциклопедический словарь. 2000.
- ↑ Большая биографическая энциклопедия. 2009 год.
- ↑ Ля-Лоранси Л. де, Французская комическая опера XVIII века, перевод с французского, Москва, 1937, стр. 135-37
- ↑ Далейрак // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
Литература
- Радиге A., Французские музыканты эпохи Великой Французской революции, пер. с франц., М., 1934, с. 87-95.
- Joann Elart, «Aline ou la Nina sacrifiée : regards sur une adaptation romanesque de l’air de Nina», с. 216—235.
- David Charlton, «Berlioz, Dalayrac and song».
Ссылки
- [www.operone.de/komponist/dalayrac.html Список произведений Николя Далейрака].
Отрывок, характеризующий Далейрак, Николя
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
