Дали (государство)

Дали 大理
938 — 1253
Царство Дали в 1142 году (на карте по традиции названо Наньчжао)
Столица	Дали
Преемственность
← Наньчжао Монгольская империя →

К:Появились в 938 годуК:Исчезли в 1253 году

Дали (кит. упр. 大理, пиньинь: Dàlǐ) — средневековое царство народа бай с центром в современной провинции Юньнань в Китае. Оно было основано в 937 году и управлялось династией из 22 монархов до уничтожения монголами в 1253 году. Столицей был город Дали.

Основание династии

Предшественником Дали была династия Наньчжао, свергнутая в 902 году; Дали иногда рассматривают как одну из династий «царства Наньчжао». После падения династии Наньчжао наступила смута, и с 902 по 937 год здесь кратковременно правили три династии, пока к власти не пришёл Дуань Сыпин, основатель Дали.

Культура и история

Как и в Наньчжао, буддизм имел в Дали статус государственной религии. Многие монархи Дали, оставляя трон, уходили в монастырь.

В 1095 году власть в царстве узурпировал Гао Шэнтай, принудивший царя Дуань Чжэнмина отречься и уйти в монастырь. Он переименовал государство в Дачжун. Через год Гао Шэнтай умер, и власть опять вернулась к династии Дали. Пришедший к власти Дуань Чжэнчунь назвал восстановленное царство Хоу Ли — «позднее Ли».

Падение Дали

По преданию, несмотря на военное превосходство и превосходящую численность, монгольские войска не могли преодолеть оборонительные сооружения в долине горного озера Эрхай, столь подходящей для обороны, что всего горстка защитников могла держать оборону годами. Рассказывается, что монголы нашли предателя, который показал им тайный путь через гору Цаншань, приведший их в Дали в обход его защитников. Дали пало в 1253 году.

В 1274 году была основана провинция Юньнань, и большая часть территории Дали навсегда вошла в состав Китая.

Отрывок, характеризующий Дали (государство)

Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?