Далла, Лучо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лучо Далла
Lucio Dalla

Лучо Далла в 2009 году
Основная информация
Имя при рождении

Лучо Далла

Дата рождения

4 марта 1943(1943-03-04)

Место рождения

Болонья, Королевство Италия

Дата смерти

1 марта 2012(2012-03-01) (68 лет)

Место смерти

Монтрё, Швейцария

Годы активности

1965—2012

Страна

Италия Италия

Профессии

композитор, певец

Награды

Лу́чо Да́лла (итал. Lucio Dalla; 4 марта 1943, Болонья — 1 марта 2012, Монтрё[1]) — итальянский композитор, певец, инструменталист и актёр.





Биография

Лучо Далла являлся одним из самых значительных итальянских певцов, композиторов и актёров современности. Изначально сформировавшийся как джазовый музыкант, в более зрелой стадии своего творчества раскрылся как автор песен и текстов к ним. Кларнетист, саксофонист и клавишник.

Прошёл многочисленные творческие фазы экспериментирования в различных музыкальных стилях, постепенно перейдя эти творческие границы и полностью реализовав себя как автор и исполнитель итальянской песни. Оставил за собой более пятидесяти лет творческой карьеры. Многие его песни приобрели известность за пределами Италии и некоторые из них были переведены на другие языки.

На десятый день рождения Лучо Далла получил от своей матери в подарок кларнет.[2]

Впервые начал выступать в пятидесятые годы в составе джазовой группы своего родного города Болонья Rheno Dixieland Band, музыкантом которой являлся также ставший впоследствии режиссёром Пупи Авати. В составе Rheno Dixieland Лучо Далла принял участие в первом европейском джазовом фестивале в городе Антиб на Лазурном Берегу Франции. В 1962 году вошёл в состав популярной в то время итальянской группы The Flippers, подписав контракт в к качестве джазового кларнетиста.[3] В 1964 году уже известный итальянский певец Джино Паоли убедил Лучо Далла попробовать начать выступать со своими собственными концертами. Для дебюта Лучо Далла выбрал стиль соул.

Начиная с 1965 года Лучо Далла сотрудничает с такими авторами, как Серджо Бардотти, Джанфранко Бальдацци и Паоло Паллоттино.

С тех пор как Лучо Далла начинает писать музыку, он работает как композитор с известным итальянским певцом Джанни Моранди, который записывает песни на его музыку. Особенно успешной оказалась специально написанная для Моранди песня Occhi di ragazza (1970). По итогам сотрудничества выпускается альбом «Occhi di ragazza».

В семидесятые годы в результате активной творческой деятельности и плодотворного творческого сотрудничества с поэтами и авторами (напр. Mimmo Paladino, Aldo Mondino, Pier Vittorio Tondelli, Michelangelo Pistoletto, Luigi Ghirri, Enrico Palandri, Giacomo Campiotti, Gian Ruggero Manzoni, Andrea Pazienza, Enzo Cucchi, Luigi Ontani)[4] происходит становление творческой зрелости Луччо Далла, и он завоёвывает устойчивую аудиторию страстных и преданных поклонников. Во время одного из концертов в Турине 4 апреля 1979 года Лучо Далла собрались послушать примерно 20.000 человек, причём Palasport, где проходил концерт, мог вместить только 15.000 человек — остальные 5 тыс. остались слушать концерт снаружи.

Одной из известнейших песен, написанных Лучо Далла, стала песня «Памяти Карузо» (1986) в память легендарного оперного певца Энрико Карузо, версии исполнений которой такими певцами как Лучано Паваротти, Андреа Бочелли, Хулио Иглесиас, Мильва, Мирей Матьё (на французском) разошлись по миру многими миллионами экземпляров.[5]

В 1988 году было возобновлено сотрудничество Лучо Далла с Джанни Моранди, которое привело к длинному концертному турне по стадионам Италии с песнями на стихи Могола, в том числе концерт на античной арене Греческого Театра Сиракуз, итогом которого явилась запись альбома Dalla/Morandi, видеозапись зимнего концерта в Венеции, а также концерты в СССР в рамках выставки Италия-2000.[6]

Огромный коммерческий успех пришёл к Лучо Далла в 1990 году с песней Attenti al Lupo в альбоме Cambio, распроданной только в Италии более 1,4 млн раз.[4]
В 2003 году появляется современная опера (мюзикл) "Тоска - Несчастная любовь" ("Tosca-Amore disperato"), написанная Лучо Далла под впечатлением знаменитой оперы "Тоска" Джакомо Пуччини и одноимённой драмы Викторьена Сарду. Премьера состоялась 23 октября 2003 года в Большом театре Рима после успешного предпремьерного показа 27 сентября на месте действия драмы - в Замке Святого Ангела (Castel Sant'Angelo). Ария из оперы - Amore disperato - является одной из лучших песен Лучо Даллы. Она была записана им совместно с Миной в том же году для диска Lucio.

Турне 2007 года под названием «Противоположность меня» (Il Contrario di Me) проходило по таким городам как Рим, Милан, Неаполь, Флоренция, Ливорно, Генуя и в его родном городе Болонья. Этот тур, по окончании которого был выпущен одноимённый альбом, окончился в 2008 году в Катании.

На конкурсе песни Фестиваль Сан-Ремо 2012 14 февраля Лучо Далла дирижировал исполнением песни «Нани» Пьердáвиде Кароне, соавтором которой он является.[7]

Внезапная смерть

Лучо Далла скончался совершенно неожиданно для всех от инфаркта в отеле утром 1 марта 2012 года во время гастролей в швейцарском городе Монтрё.[8] Ещё накануне вечером 29 февраля он давал концерт и чувствовал себя совершенно нормально.[9] В телефонном разговоре с одним из друзей после этого концерта он смеялся, шутил и строил планы на будущее.

Его отпевание состоялось в 69-й день рождения в соборе Святого Петрония (basilica di San Petronio) родного города Болонья, площадь Piazza Maggiore и близлежащие улицы перед которым заполнили примерно 30 тысяч горожан и почитателей певца, а также его друзья и коллеги, среди которых были Джанни Моранди, Орнелла Ванони, Ренато Дзеро, Роберто Веккьони, Джованотти и др., пришедших проститься с ним и отдать последние почести.[10] Пьердáвиде Кароне произнес проникновенную прощальную речь, в которой поведал историю своего знакомства и последующей дружбы с Лучо Далла. По окончании мессы, во время выноса гроба из здания базилики, толпа приветствовала Лучо Далла аплодисментами. Траурная месса транслировалась LIVE каналом Rai News c 14:30 до 16:00 по среднему европейскому времени.

Награды, премии и почётные звания

Дополнительно

Лучо Далла очень любил спорт, в особенности футбол и баскетбол.[12] Был фанатом своего футбольного клуба Болонья 1909. Другой его страстью был автомобильный спорт.[13] Некоторые из своих произведений он посвятил таким великим личностям мира автомобильного спорта, как Тацио Нуволари и Айртон Сенна.

Лучо Далла обожал Неаполь и страстно любил неаполитанский диалект.[14]

Песни Лучо Даллы исполняли и записывали: Джанни Моранди, Далида, Анна Окса, Франческо Де Грегори, Анджела Баральди, Лоредана Берте, Кристина ди Авена, Аль Бано, Массимо Феррарезе, Мина, Мильва, Кэтрин Дженкинс, Лара Фабиан, Ирене Фарго, Филиппа Джордано, Андреа Бочелли, Лучано Паваротти, Джош Гробан, Жильбер Беко, Флоран Паньи, Энрико Руджери, Аличе, Диодато, Паола Турчи, Сенит, Лука Карбони, Миа Мартини, Аида Сатта Флорес, Искра Менарини, группы "Neri per Caso", "Tiromancino", "Articolo 31", "Musica Nuda" и многие другие.

Дискография

Альбомы

Синглы

Работа в кино

Лучо Далла снялся в 16 фильмах в качестве актёра, написал музыку к 12 фильмам, в 7 фильмах звучат его песни.

Напишите отзыв о статье "Далла, Лучо"

Примечания

  1. ↑ [www.repubblica.it/spettacoli-e-cultura/2012/03/01/news/e_morto_lucio_dalla-30754449/ Lucio Dalla muore d'infarto dopo un concerto in Svizzera] (итал.). la Repubblica (1.03.2012). Проверено 1 марта 2012. [www.webcitation.org/69N2oJkTG Архивировано из первоисточника 23 июля 2012].
  2. ↑ [www.ilrestodelcarlino.it/bologna/cronaca/2012/03/11/679140-lucio-dalla-eredita-morcaldi-parenti-padre.shtml Il papà di Lucio era Giuseppe] (итал.). Il Resto del Carlino (11 marzo 2012). Проверено 26 ноября 2012.
  3. ↑ [www.lastampa.it/2012/02/02/spettacoli/festival-di-sanremo/2012/artisti-in-gara/lucio-dalla-xuJdvCR610yBkVQI5IfuLJ/pagina.html Lucio Dalla] (итал.). La Stampa (2 febbraio 2012). Проверено 19 ноября 2012.
  4. ↑ 1 2 Augusto Pasquali, Dizionario della musica italiana, Enciclopedia tascabile il Sapere, pag 30
  5. ↑ [mag.sky.it/mag/musica/2012/03/02/lucio_dalla_caruso.html Tutti i Caruso del mondo] (итал.) (3 febbraio 2012). Проверено 10 декабря 2012.
  6. ↑ [www.lafeltrinelli.it/products/0828766663396/Dalla_Morandi_In_Concerto/Gianni_Morandi.html Dalla e Morandi in concerto] (итал.) (2 febbraio 2012). Проверено 10 декабря 2012.
  7. ↑ [www.lenovae.it/sanremo-2012-ecco-la-lista-dei-big-e-dei-duetti/ Le Novae - Sanremo 2012. Ecco la lista dei big e dei duetti]
  8. ↑ [www.ilsole24ore.com/art/notizie/2012-03-01/lucio-stroncato-infarto-trovava-123601.shtml?uuid=AagNWK0E È morto Lucio Dalla. Colpito da un infarto, era in Svizzera per una serie di concerti] (итал.). Il Sole 24 ore. Проверено 28 декабря 2012.
  9. ↑ [video.repubblica.it/dossier/morto-lucio-dalla/dalla-l-ultimo-concerto-a-montreux/89403/87796 Addio a Lucio Dalla, l'ultimo concerto, Montreux 29-2-2012] (итал.). La Repubblica.it. Проверено 27 декабря 2012.
  10. ↑ [www.repubblica.it/topics/news/morte_lucio_dalla-31060516/ Lucio Dalla 1943—2012] (итал.). La Repubblica.it. Проверено 28 декабря 2012.
  11. ↑ [www.quirinale.it/elementi/DettaglioOnorificenze.aspx?decorato=132698 Sito web del Quirinale: dettaglio decorato.]
  12. ↑ [www.gazzetta.it/Sport_Vari/Altro/01-03-2012/lucio-morto-colpito-un-infarto-81489866129.shtml La Gazzetta saluta Lucio Dalla, con una prima pagina speciale — La Gazzetta dello Sport]
  13. ↑ [www.20thcenturyband.com/public/blog/?p=57 Lucio Dalla il ricordo di un grande artista italiano] (итал.). Проверено 29 декабря 2012.
  14. ↑ Paolo Baronio. [ilnapoletano.org/2014/04/lucio-tutta-una-vita-dalla-parte-di-napoli/ Lucio, tutta una vita Dalla parte di Napoli] (итал.). Il Napoletano (04-2014). Проверено 30 июня 2014.

Ссылки

  • [www.luciodalla.it/ Официальный сайт]  (итал.)
  • [mosday.ru/afisha/event.php?source=2&event=10207 Лучо Далла, вокал (Италия)]
  • [www.kommersant.ru/Doc/848837 Пример для неподражаемости: Лучо Далла в Московском международном доме музыки]
  • [www.kp.ru/daily/24037.3/96566/ Лучо Далла в Москве!]

Отрывок, характеризующий Далла, Лучо

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Далла,_Лучо&oldid=77118127»