Далримпл, Александер

Александер Далримпл (24 июля 1737 — 19 июня 1808 г.г.) — британский шотландский географ и первый гидрограф из Британского адмиралтейства. Он был главным сторонником теории, что в южной части Тихого океана существует огромный неоткрытый континент, Неведомая Южная земля (Terra Australis Incognita). Он создал тысячи морских карт, впервые изобразил на картах многие моря и внёс существенный вклад в развитие безопасности судоходства. Его теория стала причиной ряда экспедиций в поисках мифической Южной земли, пока второе путешествие Джеймса Кука (1772—1775) не привело к выводу, что, если континент действительно существует, он расположен южнее 65° южной широты.

Одной из главных особенностей его теории было то, что он считал неоткрытый южный континент весьма населённым: согласно его теории там проживало несколько десятков миллионов человек.

Библиография

• Australian Dictionary of Biography. Vol.1 :1788-1850. 1966 Melbourne University Press.
• Dalrymple, Alexander (ca. 1790). Practical Navigation. Printer’s proof. National Library of Scotland, shelfmark Nha.M90 (3)
• Friendly, Alfred. Beaufort of the Admiralty. New York. Random House, 1977
• Huler, Scott (2004). Defining the Wind: The Beaufort Scale, and How a 19th-Century Admiral Turned Science into Poetry. Crown. ISBN 978-1-4000-4884-7
• Howard T. Fry, Alexander Dalrymple (1737—1808) and the Expansion of British Trade, London, Cass for the Royal Commonwealth Society, 1970. ISBN 0-7146-2594-9

Отрывок, характеризующий Далримпл, Александер

Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.