Дама с камелиями (фильм, 1936)

Эта статья — о фильме. О книге см. Дама с камелиями.

Дама с камелиями
Camille
Жанр	драма / мелодрама
Режиссёр	Джордж Кьюкор
Продюсер	Ирвинг Талберг, Бернард Х. Химан
Автор сценария	Джеймс Хилтон, Фрэнсис Марион, Зоя Эйкинс
В главных ролях	Грета Гарбо, Роберт Тейлор
Оператор	Уильям Х. Дэниелс, Карл Фройнд
Композитор	Герберт Стотхарт, Эдвард Уорд
Кинокомпания	MGM
Длительность	109 мин
Бюджет	$1,5 млн
Сборы	$2.8 млн
Страна	США
Год	1936
IMDb	ID 0028683
Выход фильма «Дама с камелиями» (оригинальное название — Camille)

К:Фильмы 1936 года

«Дама с камелиями» (англ. Camille) — художественный фильм, драма Джорджа Кьюкора, вышедшая на экраны в 1936 году. Создан по мотивам одноимённой пьесы Александра Дюма. Роль Маргариты Готье, воплощенная Гретой Гарбо, признана как один из классических гламурных образов Голливуда. Номинация на премию «Оскар».

«Дама с камелиями» получила в целом положительные отзывы критики и стала одной из самых коммерчески успешных в фильмографии Греты Гарбо. Картина вошла в 100 самых страстных картин в истории кинематографа по версии AFI.

Сюжет

Действие картины происходит в середине XIX века в Париже. В высшем свете столицы часто появляется очаровательная куртизанка Маргарита Готье, известная как «дама с камелиями», из-за пристрастия к цветам. У неё много богатых поклонников, но из-за экстравагантного поведения и доброго сердца она постоянно живёт в долгах. Подруга рекомендует ей сблизиться с бароном де Варвилем, обладателем крупного состояния. Между тем, Маргариту тайно преследует влюблённый в неё молодой человек Арман Дюваль. Поначалу Маргарита даже думает, что он и есть Варвиль, но, когда Маргариту представляют настоящему барону, выясняется, что это не так. Ей очень понравился Арман, но она всё же становится любовницей Варвиля, тайно поддерживая отношения с Арманом.

Состояние Маргариты ухудшается из-за туберкулёза, но она пытается порвать отношения с бароном и соединиться с Арманом. Маргарита тайно продаёт свои драгоценности, чтобы как-то существовать. Вместе любовники уезжают на курорт и недолгое время по-настоящему счастливы. Деньги кончаются и Арман пишет письмо своему отцу, монсеньору Дювалю, чтобы он помог ему материально. Встревоженный отец встречается с Маргаритой и пытается уговорить её порвать с сыном, так как это может пагубно сказаться на его будущей карьере. Маргарита возвращается с курорта в Париж и пытается порвать с Арманом, но уже поздно. Она вся в долгах, без будущего и с подорванным здоровьем. В концовке Маргарита умирает на руках Армана.

В ролях

• Грета Гарбо — Маргарита Готье
• Роберт Тейлор — Арман Дюваль
• Лайонел Берримор — отец Армана
• Элизабет Аллан — Нишетт
• Джесси Ральф — Нанни, служанка Маргариты
• Генри Даниэль — барон де Варвиль
• Ленор Ульрик — Олимп
• Лора Хоуп Крюс — Пруденция
• Филлис Бэрри

История создания

Произведение Александра Дюма было одной из любимых тем Голливуда и его экранизировали неоднократно, с участием ведущих актёров. В 1921 году была осуществлена немая постановка с Рудольфо Валентино и Аллой Назимовой, а в 1926 с Нормой Толмадж и Гилбертом Роландом. Роман неоднократно экранизировался в Европе. «Дама с камелиями» считалась своеобразным пробным камнем мастерства актрисы в жанре драмы и мелодрамы.

В 1936 году за очередную экранизацию пьесы Дюма решил взяться продюсер MGM Ирвинг Талберг. Именно его считали продюсером, открывшим в 1927 году «формулу Гарбо» и решение привлечь находившуюся на пике славы звезду на очень подходящую ей роль было вполне естественно. В 1930-е годы Гарбо была одной из самых высокооплачиваемых актрис и, в соответствии с контрактом с MGM, получала по $250 тыс. за фильм. Студия планировала снять в 1936 году два фильма с Гарбо в главной роли, но режиссёр, с которым она привыкла работать — Кларенс Браун — мог участвовать в съёмках только одной картины. Предложение о работе над другой мелодрамой получил Джордж Кьюкор. Выбор актрисы был предопределен (хотя Кьюкор не особенно ценил Гарбо, как исполнительницу), но материал ему понравился. Режиссёр решил подойти к классической мелодраме с необычной стороны. История по роману Дюма, как выразился Кьюкор, «слегка отдавала нафталином», поэтому пусть это будет костюмированная историческая лента, но драматургия будет решена современным образом. Наиболее сложной частью сюжета была необходимость передать коллизию связанную с репутацией падшей женщины вхожей в высшее общество XIX века. По мнению режиссёра этот тонкий момент, не совсем близкий современной аудитории, и должна была раскрыть картина.

В качестве сценариста Талберг привлёк опытного специалиста Фрэнсис Марион, которая творчески переработала сценарии нескольких предыдущих экранизаций (1915 и 1926 года), но осталась близка к первоисточнику. Работа над сценарием началась в декабре 1935 года и продолжилась до лета следующего года. Первый вариант текста совершенно не устроил продюсера, так как реплики героев получились слишком цветистыми и архаичными. Пришлось дополнительно привлечь Зою Эйкинс которая доработала диалоги.

Гарбо поначалу несколько прохладно встретила предложение кинокомпании о будущей работе. Сценарий показался ей слишком похожим на «Анну Каренину» (уже пройденный для неё этап), а кандидатура Талберга как продюсера её не совсем устраивала. Впрочем после того как Гарбо обсудила будущую картину со своей тогдашней любовницей Мерседес Де Акоста (en), сомнения ушли. Непростой задачей было найти подходящего партнёра звезде. Как выразился режиссёр, это было сложней, чем избрать сенатора. Выбор был сделан в пользу Роберта Тейлора, тогда ещё не слишком известного актёра. Кьюкор остановился именно на нём ещё и потому что во многих предыдущих картинах персонажа Арманда воплощали актёры среднего возраста, что было, по мнению режиссёра, принципиальной ошибкой.

Съёмки картины прошли с августа по ноябрь 1936 года. В ходе съёмок политика Кьюкора была в в очень бережном вмешательстве в творческий процесс, в основном он полагался на актёрский инстинкт Гарбо. Он вспоминал о том что

Я чувствовал, что она слегка не доверяет мне… Похоже Гарбо и сама чётко представляла как должна была выглядеть на экране дама с камелиями и боялась, что не менее ясные идеи по этому поводу были и у меня. Она опасалась, что на этой почве у нас могли возникнуть разногласия на съёмочной площадке.

Оригинальный текст (англ.)  

I sensed that she was a little distrustful of me… Having her own very clear idea of how La Dame aux Camelias ought to be played on the screen, she was not unnaturally afraid that I, too, would have ideas on the subject, and that a clash would develop when we faced each other...on the studio stage.

—

С тем, чтобы лучше вжиться в роль для Гарбо, в качестве реквизита, предоставили драгоценности с настоящими бриллиантами. Киностудия пригласила из Франции дизайнера Адриена (он разрабатывал костюмы ещё для картины «Гранд-отель») с тем, чтобы платья в картине были максимально аутентичны эпохе. Актриса вспоминала что испытывала серьёзный дискомфорт от тяжелых нарядов и под длинной юбкой носила для удобства обычные домашние тапочки.

Концовка работы над фильмом была омрачена скоропостижной смертью продюсера Ирвина Талберга. Кроме этого в 1937 году Кьюкор перенёс смерть своей матери, что также отразилось на настроении картины. «Дама с камелиями» вышла в прокат в США 4 декабря 1936 года.

Критика

Как отметила киновед Энн Каплан драму Кьюкора можно назвать продуктом своего времени — периода в истории Соединенных Штатов, приходивших в себя после Великой депрессии, когда публикой были востребованы дорогостоящие мелодрамы. Фирменный знак Кьюкора — особая сентиментальность картин, совпавшая с настроением пьесы Дюма. «Дама с камелиями» картина, прежде всего, построенная на актерской игре и воплощении классического драматического и гламурного образа.

Критики высоко оценили игру Греты Гарбо, назвав её истолкование роли Маргариты Готье одним из наиболее значительных достижений всей её карьеры. Если в «Анне Карениной» она больше играла саму себя, то в драме 1936 года воплощала образ. Одно только присутствие актрисы в кадре придаёт ему особую возвышенность и духовность. Ключевые сцены картины: встреча с отцом Армана и смерть исполнены высокого трагического мастерства. На фоне Греты Гарбо Роберт Тейлор демонстрирует неожиданно высокий класс игры и именно то, что украшает роль — юношескую неопытность и романтизм. Фрэнк Ньюджент (en)(New York Times) отметил чувство меры режиссёра, который не стал излишне увлекаться погружением в историческую эпоху и придавать костюмам слишком много внимания, фокусируясь на трагедии личности. В ходе развития сюжета режиссёру удалось передать впечатляющую трансформацию главной героини. В первой части Маргарита — объект негласного порицания обществом, но она диктует свою волю сильному полу, решая кого ей соблазнить. Во второй части она начинает сама искать своё счастье с человеком, который был бы ей близок и подчиняется ему.

Награды и номинации

• 1938 — Номинации на премию «Оскар»
  • Лучшая женская роль (Грета Гарбо)
• 1937 — премия Национального совета кинокритиков США лидеру проката «top 10 film».

Литература

• Robert Emmet Long. [books.google.kz/books?id=5xN7jp6j_3YC George Cukor: interviewsConversations With Filmmakers Series]. — ил. — Univ. Press of Mississippi, 2001. — С. 1. — 191 с. — ISBN 9781578063871.
• E. Ann Kaplan. [books.google.kz/books?id=ZGS-j8HYgZ0C Women & Film]. — Routledge, 2013. — С. 2. — 272 с. — ISBN 9781134972401.
• James Robert Parish. [books.google.kz/books?id=CJS5RL7eqdsC The Hollywood Book of Extravagance: The Totally Infamous, Mostly Disastrous, and Always Compelling Excesses of America's Film and TV Idols]. — John Wiley & Sons, 2011. — С. 6. — 288 с. — ISBN 9781118039021.
• Mark A. Vieira. [books.google.kz/books?id=qU52u5-ObHUC Irving Thalberg: Boy Wonder to Producer Prince]. — University of California Press, 2009. — С. 7. — 528 с. — ISBN 9780520945111.
• Axel Madsen. [books.google.kz/books?id=aoq4EAJkEdEC Stanwyck]. — iUniverse, 2001. — С. 8. — ISBN 9781475923773.
• Margaret J. Bailey. [books.google.kz/books?ei=ADWRUcegDuj64QSw6gE&id=W-0fAQAAIAAJ Those Glorious Glamour Years]. — Citadel Press, 1982. — С. 9. — 384 с. — ISBN 9780806507842.
• John Sedgwick. [books.google.kz/books?id=YsUfc8Ijb-wC Popular Filmgoing in 1930s Britain: A Choice of PleasuresExeter Studies in Film History]. — Ил. — University of Exeter Press, 2000. — С. 12. — 316 с. — ISBN 9780859896603.

Отрывок, характеризующий Дама с камелиями (фильм, 1936)

– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…