Вёстер, Дамиан де

Дамиан де Вёстер
Дамиан де Вёстер
Имя в миру	Иосиф де Вёстер
Рождение	3 января 1840(1840-01-03) Тремело (Бельгия)
Смерть	15 апреля 1889(1889-04-15) (49 лет) остров Молокаи (Гавайи)
Почитается	Католическая церковь, ряд Англиканских и Лютеранских церквей
Беатифицирован	1995 год
Канонизирован	2009 год
В лике	святой
День памяти	Гавайи 15 апреля
Покровитель	прокажённых, больных СПИДом
Подвижничество	священник, исповедник

Дами́ан де Вёстер (нидерл. Damiaan de Veuster SSCC , урождённый Jozef de Veuster; 3 января 1840 года, Тремело, Бельгия, Фландрия — 15 апреля 1889 года, остров Молокаи, Гавайи) — святой Римско-католической церкви, член мужской монашеской конгрегации Святейших Сердец Иисуса и Марии, священник, миссионер. Известен как «отец Дамиан прокажённых», «Апостол прокажённых». Почитается в Римско-католической церкви как покровитель больных проказой, изгоев.

Биография

Иосиф де Вёстер родился в семье фламандского торговца зерном Франа де Вёстера в деревне Тремело, Фламандский Брабант, Бельгия. После окончания средней школы поступил в католическую монашескую конгрегацию Святейших Сердец Иисуса и Марии, взяв себе монашеское имя Дамиан. В 1864 году монашеское начальство направило Дамиана де Вёстер миссионером на Гавайи.

19 марта 1864 года Дамиан де Вёстер прибыл в Гонолулу. В 1865 году его назначили на католическую миссию в Северном Кохала на острова Гавайи и Оаху.

В то время на архипелаге Гавайи сложилась сложная эпидемиологическая обстановка: многие умирали от гриппа, сифилиса, проказы. По указу короля Камехамеха больные проказой изолировались в основанной в 1865 году колонии Калаупапа на острове Молокаи. Министерство Здравоохранения Королевства Гавайи планировало организацию сельскохозяйственных работ для больных колонистов, чтобы они могли себя прокормить. Но у больных не было ни возможностей, ни сил обслуживать и кормить себя. Кроме этого, изолировав больных от общества, правительство не позаботилось об их содержании. В колонии не было ни жилья, ни больниц, ни административных учреждений, ни церквей, ни кладбищ.

10 мая 1873 года Дамиан де Вёстер прибыл в Калаупапу, где уже находилось 797 прокажённых, из которых более трехсот скончалось . Он начал свою пастырскую деятельность с постройки храма святой Филомены, организации ферм, школ и кладбища. Основал среди больных «Похоронное братство», которое заботилось о подготовке похорон умерших больных, «Братство святого детства» — для беспризорных детей, «Братство святого Иосифа» — для лечения больных на дому, «Братство Мадонны» — для воспитания девушек. Кроме этого он построил небольшой порт для причала судов, дорогу, которая связывала порт с колонией, несколько складов и магазин, два диспансера, приюты для сирот, больницу.

За его заслуги в области жизнедеятельности больных и их медицинского обслуживания правящая принцесса Лилиуокалани наградила Дамиана де Вёстера знаком отличия «Командор Королевского Ордена».

В 1884 году Дамиан де Вёстер заболел проказой, заразившись от больных колонистов. Несмотря на болезнь, он продолжал заниматься активной пастырской и социальной деятельностью среди прокажённых.

В 1886 году в колонию прокажённых прибыли священник Луи Ламберт Конрарди, монахиня Марианна Коуп, волонтёры — бывший солдат Джозеф Даттон и медбрат Джеймс Синнетт, которые стали помогать ослабевшему от болезни Дамиану де Вёстер. Через некоторое время больного отца Дамиана доставили на лечение в Гонолулу. Когда он лежал в больнице его посетил король Гавайи, чтобы поблагодарить за все, что он сделал для больных подданных. В Рождество 1887 года его посетил Эдвард Клиффорд — известный американский художник и писатель.

15 апреля 1889 года Дамиан де Вёстер умер от проказы. Он был похоронен на острове Молокаи, но в 1936 году по просьбе бельгийского правительства его тело было перевезено в Бельгию и захоронено в городе Лёвен. После того, как Дамиан де Вёстер был беатифицирован в лике блаженного, его мощи возвратили в Гавайи.

Чудеса

Римско-католическая церковь связывает с именем отца Дамиана два чуда.

• В 1897 году монахиня конгрегации Пресвятых Сердец Иисуса и Марии исцелилась от смертельной болезни после молитвы Дамиану.
• В 1999 году жительница Гонолулу Одри Тогуччи излечилась от терминального рака лёгких после молитвы Дамиану. В обоих случаях показано отсутствие медицинских рациональных объяснений этим фактам.

Прославление

4 июня 1995 года папа Иоанн Павел II причислил Дамиана де Вёстера к лику блаженных. 11 октября 2009 года папа Бенедикт XVI причислил Дамиана де Вёстера к лику святых. День памяти в Римско-католической церкви — 10 мая. В епархии Гонолулу его память отмечается 15 апреля.

В 1893 году в Гонолулу ему воздвигли памятник в виде креста из красного гранита с портретом из белого мрамора. В 2005 году бельгийским правительством Дамиан де Вёстер был удостоен звания «Самый великий бельгиец».

В 1959 году Гавайи стали пятидесятым штатом США. Федеральные законы разрешали каждому штату установить в Вашингтонском Капитолии две статуи своих выдающихся личностей. Гавайи предложили поставить статую национального героя короля Камехамеха и статую отца Дамиана де Вёстера.

Источник

Немтина А. А. Святой Дамиан де Вестер. — М: Издательство Францисканцев, 2014. — 128 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-89208-115-3.

• Антонио Сикари, Портреты святых т. III+IV, стр. 265—285.

Ссылки

• [www.catholic.ru/modules.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=2940 Отец Дамиан. //Антонио Сикари. Портреты святых]
• [www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=7&id=20321 Апостол прокажённых]
• [borisyaremin.wordpress.com/2009/10/12/%D0%B0%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BB-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0%D0%B6%D1%91%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D1%85/ Биография]
• [www.russian-hawaii.ru/?div=6&i=1330 Кому стоит памятник перед мэрией Гонолулу?]

Отрывок, характеризующий Вёстер, Дамиан де

– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.