Данавы
Дана́вы (санскр. दानव, dānava IAST) — в индуистской мифологии класс асур. Они являются детьми Кашьяпы и Дану, дочери Дакши. По одним сведениям, у Дану было 50 сыновей[1], по другим — 100 сыновей, от которых произошли 10 родов данавов. Вот имена основателей этих родов[2]:
- Экакша;
- Амритапа;
- Праламба;
- Нарака;
- Ватапи;
- Тапана;
- Шара;
- Махахану;
- Гарвиштха;
- Диргхаджихва.
Тесно связанные с дайтьями, данавы выступают как гиганты, сражающиеся против богов-девов. В Ригведе (РВ Х, 120, 6)[3] говорится о семи Дану, то есть данавах. В Ведах к этим персонажам, связанным с водой, относят иногда Вритру и Намучи. Индра же повергает данавов в битве.
В эпической мифологии данавы упоминаются чаще. Так, появляются сведения, что в их создании участвовал Шива[4]. Они становятся участниками сюжетов с Раваной и с разрушением богами крепости асур Трипуры. Согласно Махабхарате[5] данавы находятся при Варуне в его великолепном дворце, соблюдают обеты, наделены рядом положительных качеств и даже приносят жертвы[6]. Данавы вместе с девами и дайтьями участвуют в пахтании Молочного океана, но после получения амриты бог Вишну под видом красивой женщины очаровывает данавов, забирает у них божественный напиток и передаёт богам[7]. Владыкой их называется Випрачитти. Кроме него, из данавов в эпосе особенно известны Шамбара и Намучи.
Напишите отзыв о статье "Данавы"
Примечания
- ↑ Махабхарата. Книга первая. Адипарва. / Пер. с санскр. и коммент. В. И. Кальянова. — Л.: Наука, 1950. — С. 178.
- ↑ Mani, Vettam. Puranic Encyclopedia. — New Delhi:Motilal Banarsidass, 1975. — P. 202. — ISBN 0-8426-0822-2
- ↑ Ригведа. Мандалы IX—X. / Подг. изд. Т. Я. Елизаренкова. — М.: Наука, 1999. — С. 277.
- ↑ Hopkins E. W. Epic mythology. — Strassburg : K. J. Trubner, 1915. — P. 187. — ISBN 0-54-871855-5.
- ↑ Махабхарата. Книга вторая. Сабхапарва. / Пер. с санскр. и коммент. В. И. Кальянова. — Л.: Изд-во АН СССР, 1962. — С. 24.
- ↑ Махабхарата. Книга вторая. Сабхапарва. / Пер. с санскр. и коммент. В. И. Кальянова. — Л.: Изд-во АН СССР, 1962. — С. 9.
- ↑ Махабхарата. Книга первая. Адипарва. / Пер. с санскр. и коммент. В. И. Кальянова. — Л.: Наука, 1950. — С. 78—80.
Отрывок, характеризующий Данавы
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
