Данаиды
Данаиды (др.-греч. Δᾰνᾰΐδες) — в древнегреческой мифологии[1] 50 дочерей царя Даная, 49 из которых убили своих мужей в первую брачную ночь. Гипермнестра единственная сохранила жизнь своему мужу Линкею. Убийства произошли за 775 лет до основания Рима.[2] Данаиды за своё преступление были осуждены в Аиде наполнять водой бездонную бочку; отсюда выражения «работа Данаид» — бесплодная, нескончаемая работа и «Данаидова бочка».
Содержание
Миф
Их матерями были: Элефантида (мать 2 дочерей), Европа (имела 4 дочери), Атлантия (4), Феба (6), эфиопянка (7), Мемфида (3), Поликсо (12), Пиерия (6), Герса (2), Крино (4).
Угрожали повеситься, если их выдадут замуж.[3] Посвятили мраморное изображение Афродите.[4]
Данай получил прорицание, что погибнет от руки зятя[5].
Из страха перед сыновьями брата своего, Египта, Данай построил 50-весельный корабль по совету Афины, и спасся бегством[6]. Корабль назывался «Арго» по месту назначения[5], на нём было два носа[7]. Спасаясь от Египта, с которым вместе правил Ливией, он убежал с 50 дочерьми в Родос, а оттуда в Аргос, где впоследствии стал царём (см. Геланор).
Данай высадился в местечке, называвшемся Апобатмы (Высадки)[8]. Между тем в Аргос прибыли 50 сыновей Египта и силой заставили Даная выдать за них Данаид. По приказанию Даная, которому оракул предсказал смерть от руки зятя, Данаиды в первую брачную ночь убили своих мужей, кроме одной Гипермнестры, спасшей своего мужа Линкея[9]. По одной из версий, от руки Линкея впоследствии и погиб Данай, и его дочери.
Данаиды зарыли головы супругов в Лерне, тела погребли за городской стеной. Очистили их от скверны Афина и Гермес по приказанию Зевса. Данай устроил гимнастические состязания (состязания в беге[10]) для 48 дочерей[11] (ибо Амимона и Гипермнестра уже нашли себе мужей) и отдал дочерей в награду победителям. Устроил игры, отмечая песнями свадьбу дочерей[12].
За преступление мужеубийства Данаиды были осуждены на том свете, в царстве Аида, бесконечно наполнять бездонную бочку. Данаиды изображаются подобными амазонкам[13].
В подземном царстве они наливают воду в пробитую бочку.[14] Изображение бездонной бочки и старухи есть у Полигнота[15], а фраза «носить воду решетом» — у Платона[16], однако вне связи с Данаидами. «Обычным колдовством, призывающим дождь, было литьё воды в посуду с дырками».[17] В микенскую эпоху существовали жрецы дождя: o-mi-ri-jo-i.[18]
Составляли хор в трагедии Эсхила «Просительницы». Действовали в трагедиях Фриниха «Египтяне» и «Данаиды», Эсхила «Египтяне» (фр. 373 Радт), «Данаиды» (фр. 43—44 Радт), Тимесифея «Данаиды», комедии Аристофана «Данаиды». Возможно, о них шла речь в пьесе Эсхила «Строители брачного терема» (фр. 78 Радт).
- О связи с темой орошения см. Пьерар М. Вода и засуха в аргосских мифах. // Вестник древней истории. — 1994. — № 3. — С. 114 сл.
- См. также Данай.
Разные источники упоминают 98 имён.
Список
Данаиды, упомянутые не только в общих списках
- Автомата. Дочь Даная и Европы. Жена Бусириса.[19] Затем жена Архитела (сына Ахея).[20]
- Амимона.
- Архедика. См. Мифы островов Эгейского моря#Родос.
- Гесиона. См. Мифы Беотии.
- Гипермнестра.
- Гиппа. Дочь Даная, чьим именем назван источник в Аргосе.[21] см. en:Hippe
- Иалиса. См. Мифы островов Эгейского моря#Родос.
- Камира. См. Мифы островов Эгейского моря#Родос.
- Келено. Дочь Даная и Крино. Жена Гипербия.[19] Либо жена Аристоноя.[22] Либо родила от Посейдона сына Келена.[23]
- Кресса. См. Мифы Крита.
- Линда. См. Мифы островов Эгейского моря#Родос.
- Полидора. См. Мифы Фессалии.
- Сида. См. Мифы Лаконики.
- Скайя. (Скея.) Дочь Даная и Европы. Жена Даифрона.[19] Затем жена Архандра (сына Ахея), мать Метанаста.[20]
- Филодамия. См. Мифы Мессении.
- Фисадия. Дочь Даная. Её именем назван источник в Аргосе.[24]
Данаиды, встречающиеся только в списке
Знаками ++ отмечены имена, возможно, искажённые в рукописи.
- Автодика. Дочь Даная. Жена Клита.[22]
- Автоноя. Дочь Даная и Поликсо. Жена Еврилоха.[19]
- Агава. Дочь Даная и Европы. Жена Лика.[19]
- Адианта. Дочь Даная и Герсы. Жена Даифрона.[19]
- Адита. Дочь Даная и Пиерии. Жена Меналка.[19]
- Актея. Дочь Даная и Пиерии. Жена Перифанта.[19]
- Амфикомона. Дочь Даная. Жена Плексиппа.[22]
- Анаксибия. Дочь Даная и эфиопянки. Жена Архелая.[19]
- Антелия. Дочь Даная и Поликсо. Жена Потамона.[19]
- Аркадия. Дочь Даная, жена Ксанфа[22]
- +Армо.+ Дочь Даная. Имя её мужа утеряно из-за лакуны в рукописи Гигина.[22]
- +Арсальта.+ Дочь Даная. Жена Эфиальта.[22]
- Астерия. Дочь Даная и Атлантии. Жена Хэта.[19]
- Ахамантида. Дочь Даная. Жена Экномина.[22]
- Брика. Дочь Даная и Поликсо. Жена Поликтора.[19]
- Гекаба. Дочь Даная. Жена Дрианта.[22]
- Гелика. Либо дочь Даная, жена +Евидея+.[22] См. Родос.
- +Геликта.+ Дочь Даная, жена Касса.[22]
- Геро. Дочь Даная, жена Андромаха.[22]
- Гиала. Дочь Даная. Жена Персия.[22]
- Гипериппа. Дочь Даная и Крино. Жена Гиппокориста.[19]
- Гиппарета. Дочь Даная. Жена Протеона.[22]
- Гипподамия. Дочь Даная и Атлантии. Жена Истра.[19]
- Гипподамия. Дочь Даная и Фебы. Жена Диокриста.[19]
- Гипподика. Дочь Даная и Герсы. Жена Идаса.[19]
- Гиппомедуса. Дочь Даная и Фебы. Жена Алкменора.[19]
- Гиппофоя. Дочь Даная. Жена Обрима.[22]
- Главка. Дочь Даная и Фебы. Жена Алкида.[19]
- Главкиппа. Дочь Даная и Поликсо. Жена Дриаса.[19] Либо жена Ниавия.[22]
- Горга. Дочь Даная и Фебы. Жена Гиппофоя.[19]
- Горгофона. Дочь Даная и Элефантиды. Жена Протея.[19]
- Дамона. Дочь Даная, жена Аминтора.[22]
- +Даплидика.+ Дочь Даная, жена Пугнона.[22]
- +Демодита.+ Дочь Даная. Имя её мужа утеряно из-за лакуны в рукописи Гигина.[22]
- Демофила. Дочь Даная. Жена Памфила.[22]
- Диоксиппа. Дочь Даная и Пиерии. Жена Египта.[19]
- Дорион. Дочь Даная и эфиопянки. Жена Керкеста.[19]
- Евбула. Дочь Даная, жена Демарха.[22]
- Евиппа. Дочь Даная и эфиопянки. Жена Аргия.[19]
- Евиппа. Дочь Даная и Поликсо. Жена Ликса.[19]
- У Гигина только одна Евиппа, дочь Даная, имя её мужа утеряно из-за лакуны в рукописи.[22]
- Евридика.[25] Дочь Даная и Поликсо. Жена Герма.[19] Либо жена Канфа.[22] en:Eurydice of Argos
- +Европома.+ Дочь Даная. Жена Атлета.[22]
- Евфема. Дочь Даная. Жена Гипербия.[22]
- Итея. Дочь Даная. Жена Антиоха.[22]
- Ифимедуса. Дочь Даная и Фебы. Жена Евхенора.[19]
- Калика. По рукописи, дочь Даная, невеста Линкея (её имя исключают из рукописей[26]).
- Каллидика. Дочь Даная и Крино. Жена Пандиона.[19]
- Клео. Дочь Даная, жена Астерия.[22]
- Клеодора. Дочь Даная и Поликсо. Жена Киссея.[19]
- Клеопатра. Дочь Даная и Атлантии. Жена Агенора.[19]
- Клеопатра. Дочь Даная и Поликсо. Жена Перистена.[19]
- У Гигина одна дочь Даная по имени Клеопатра, жена Металка.[22]
- Клита. Дочь Даная и Мемфиды. Жена Клита.[19]
- Критомедея. Дочь Даная. Жена Антипафа.[27]
- Мидея. Дочь Даная. Жена Антимаха.[22]
- Мирмидона. Дочь Даная, жена Минея.[22]
- Мнестра. Дочь Даная и эфиопянки. Жена Эгия.[19]
- +Монуста.+ Дочь Даная. Жена Еврисфена.[22]
- Нело. Дочь Даная и эфиопянки. Жена Менемаха.[19]
- Окипета. Дочь Даная и Пиерии. Жена Лампа.[19]
- Пиларга. Дочь Даная и Пиерии. Жена Идмона.[19]
- +Пиранта.+ Дочь Даная. Жена Афаманта.[22]
- +Пирантида.+ Дочь Даная. Жена Плексиппа.[22]
- Пирена.[28] Дочь Даная и эфиопянки. Жена Агаптолема.[19] Либо жена Долиха.[22]
- Подарка. Дочь Даная и Пиерии. Жена Ойнея.[19]
- Полиба. Дочь Даная. Жена Ильтонома.[22]
- Поликсена. Дочь Даная. Жена Египта (сына Египта).[22]
- Рода. Дочь Даная и Фебы. Жена Ипполита.[19]
- Родия. Дочь Даная и Атлантии. Жена Халкодонта.[19]
- Скилла. Дочь Даная. Жена Протея.[22]
- Стигна. Дочь Даная и Поликсо. Жена Бромия.[19]
- Сфенела. Дочь Даная и Мемфиды. Жена Сфенела.[19]
- Трита. Дочь Даная. Жена Энкелада.[22]
- Фарта. Дочь Даная и эфиопянки. Жена Евридаманта.[19]
- Феано.[29] Дочь Даная и Поликсо. Жена Фанта.[19]
- Фемистагора. Дочь Даная. Жена Подасима.[22]
- Фила. Дочь Даная, жена Филина.[22]
- Филомела. Дочь Даная. Жена Панфия.[22]
- Хрисиппа. Дочь Даная и Мемфиды. Жена Хрисиппа.[19]
- Хрисофемида. Дочь Даная, жена Астерида.[22]
- Электра. Дочь Даная. Жена Гиперанта.[22]
- Эма. (Ойма.) Дочь Даная и Крино. Жена Арбела.[19] Либо жена Полидектора.[22]
- Эрато. Дочь Даная и Поликсо. Жена Имбра.[19] Либо жена Евдемона.[22]
Упоминания в литературе
Данаиды упоминаются в повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу», где утверждается, что при пересмотре дела данаид суд принял во внимание тот факт, что замуж они были отданы насильно. В результате они были переведены на несколько менее бессмысленную работу: они взламывают асфальт везде, где сами его недавно положили[30].
Данаиды в астрономии
- В честь Астерии назван астероид (658) Астерия, открытый в 1908 году.
Напишите отзыв о статье "Данаиды"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М.: 1991—92. В 2 т. Т. 1. С. 349
- ↑ Орозий. История против язычников I 11, 1
- ↑ Эсхил. Просительницы 465
- ↑ Павсаний. Описание Эллады II 37, 2
- ↑ 1 2 Первый Ватиканский мифограф II 32, 2
- ↑ Гигин. Мифы 168
- ↑ Гигин. Мифы 277
- ↑ Павсаний. Описание Эллады II 38, 4
- ↑ Данаида, фр.1 Бернабе = Климент. Строматы IV 120, 4
- ↑ Павсаний. Описание Эллады III 12, 2
- ↑ Пиндар. Пифийские песни IX 112
- ↑ Гигин. Мифы 273
- ↑ Меланиппид, фр.1 Пейдж
- ↑ Псевдо-Платон. Аксиох 371е; Гораций. Оды III 11, 23—32; Тибулл. Элегии III 79—80; Овидий. Ибис 177—178, 355—356; Гигин. Мифы 168
- ↑ Павсаний. Описание Эллады X 31, 10—11
- ↑ Платон. Государство II 363d
- ↑ Грейвс Р. Белая богиня. Екатеринбург, 2005. С. 162
- ↑ Предметно-понятийный словарь греческого языка. Микенский период. Л.: 1986. С. 64
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 1, 5
- ↑ 1 2 Павсаний. Описание Эллады VII 1, 6
- ↑ Каллимах, из кн. 3 «Причин»
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 Гигин. Мифы 170
- ↑ Страбон. География XII 8, 18 (стр. 579)
- ↑ Каллимах. Гимны V 47; из кн. 3 «Причин»
- ↑ Мифы народов мира. М.: 1991—92. В 2 т. Т. 2. С. 656
- ↑ Примечания В. Г. Боруховича в кн. Аполлодор. Мифологическая библиотека. Л.: 1972. С. 143
- ↑ Гигин. Мифы 190
- ↑ Мифы народов мира. М.: 1991—92. В 2 т. Т. 2. С. 313
- ↑ Мифы народов мира. М.: 1991—92. В 2 т. Т. 2. С. 559, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М.: 2001. В 3 т. Т. 3. С. 378
- ↑ [www.lib.ru/STRUGACKIE/ponedelx.txt Понедельник начинается в субботу]. [www.webcitation.org/6CWxGFaDR Архивировано из первоисточника 29 ноября 2012].
Отрывок, характеризующий Данаиды
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.