Дандолос, Никос
 |
Необходимо проверить качество перевода и привести статью в соответствие со стилистическими правилами Википедии. Вы можете помочь улучшить эту статью, исправив в ней ошибки.
Оригинал на английском языке — Nick Dandolos. Эта отметка стоит на статье с 2016-06-22 года. |
| Прозвище (сетевое имя) |
Ник Грек |
|---|
Никос Дандолос (греч. Νίκος Δάνδολος; 27 апреля 1883 Ретимнон – 25 декабря 1966 Лас-Вегас) более известный как Ник Грек ("Nick the Greek") — американский профессиональный игрок в покер, греческого происхождения. В числе первых включен в Зал славы покера в 1979 году.
Содержание
Биография
Дандолос родился на острове Крит в 1883 году, когда остров ещё находился под османским контролем. Его родители были достаточно богатыми торговцами и происходили из Смирны. Учился в греческом Евангелическом колледже Смирны и получил учёную степень в философии. В 1902 году в возрасте 18 лет его крёстный отец, который был судостроителем и судовладельцем, послал его в США с пособием в 150 долларов в неделю. Хотя Дандолос поселился в Чикаго, он в конечном итоге переехал в канадский Монреаль, где он начал играть в азартные игры на скачках. Дандолос известен тем, что на протяжении своей жизни он выигрывал и терял большие суммы денег. После выигрыша 500 тысяч долларов на скачках, которого он достиг не в последнюю очередь следуя советам наездника Phil Musgrave, он вернулся в Чикаго, где потерял все эти деньги, играя в карты и кости. Однако вскоре он стал мастером в этих играх, и стал достопримечательностью в казино где он играл. Согласно заявлению его племянницы, проживавшей в греческой столице, иерархия азартных игр для Ника выстраивалась следующим образом: –лошади, кости, рулетка, карты.
Большая игра
В 1949 году, Ник играл с Джонни Моссом, в продолжавшемся 5 месяцев "heads up" марафоне покера, который учредил Benny Binion. Мосс выиграл сумму между двумя и четырьмя миллионами долларов. По завершению игры Ник произнёс фразу, ставшую одной из наиболее известных цитат в покере всех времён: "Мистер Мосс, я вынужден вас отпустить"[1][2]. Эта игра часто упоминается как прелюдия, приведшая к созданию турнира Мировой серии покера (WSOP)[1][3] Эта игра также стала основой сюжета книги Аль Альвареса (Al Alvarez) Самая большая игра в городе (The Biggest Game in Town) и является одной из самых известных историй в покере.
Опровержение Фишера
Несмотря на то, что это одна из самых известных историй в покере, вскоре вышла книга Истории снегурочки, (Showgirl Stories) писателя Стива Фишера ( Steve Fischer), утверждающего, что эта игра никогда не состоялась[4] Согласно Фишеру, упоминания о этом турнире появились только 6 лет после смерти Ника. Benny Binion никогда не упоминал эту игру, даже в детальной истории Лас-Вегаса, и избегал отвечать на вопросы о игре говоря, "Ну, моя память не та что раньше"[4] В то время как жизнь и деятельность Ника (Nick the Greek) часто освещалась всеамериканскими национальными средствами массовой информации, нет никакой информации из местных источников. Фишер пишет, что почти каждая версия этой истории идентична первой версии, впервые рассказанной Моссом около 1971 года. Согласно истории Игра состоялась в 1949 году, в казино «Подкова» (Horseshoe Casino), которое однако было открыто через полтора года. Фишер также указывает, что в то время когда Бинион предположительно организовывал эту Игру, он пытался избежать выдачи в Техас. В силу своего прошлого, Бинион потерял лицензию на игорное заведение в 1948 году и получил её вновь только 13 апреля 1950 года. Он не получал лицензию на открытие казино «Подкова» до 5 декабря 1952 года. Фишер считает что спонсирование Бинионом игры в покер, в казино, которое ещё не было открытым, в то время как он пытался избежать выдачи, является "абсурдом"[4]
Легенды
Городская легенда утверждает, что Дандолос сопровождал Эйнштейна по Лас-Вегасу. Полагая что его друзья игроки могут быть не знакомы с ним, Дандолос якобы представил Эйнштейна как "маленький Ал из Принстона" и заявил что он "контролирует много действий с числами вокруг Нью-Джерси[5]. Согласно собственному свидетельству Дандолоса в книге Секреты игры Ника Грека (Gambling Secrets of Nick the Greek), перед самым концом Второй мировой войны, ему позвонил друг из Госдепартамента США. Звонивший сказал, что есть человек, который интересовался игрой в покер на выходные в Манхэттене. Дандолос напомнил своему другу, что азартные игры запрещены в Нью-Йорке, но его друг ответил что он проследит за тем, чтобы люди правопорядка не вмешивались. Во время игры, согласно Дандолосу, он представил Эйнштейна как "маленький Ал из Джерси." В ставшей исторической игре в нью-йоркском салоне « Эль Марокко» и в присутствии именитых зрителей, таких как король Египта Фарук I, Ник играл против босса мафии Фрэнк Костелло. Ник выиграл несколько сотен тысяч долларов и Костелло заявил ему: «Грек, ты уходишь и не прοдолжаешь, потому что ты меня боишься!». Тогда Ник попросил Фарука помешать колоду. Ник обратился к Костелло: «А сейчас амиго, тянем по карте. Кто вытянет бόльшую выигрывает 500 тысяч». Костелло строго посмотрел на него, закурил сигару и ушёл с своим сопровождением. На следующий день «Нью-Йорк Таймс» славили Ника, как неоспоримого короля покера, унизившего Костелло[6].
Последние годы
Его друзьями и поклонниками стали Синатра, Фрэнк и его земляк Онассис, Аристотель. Лауреат Нобелевской премии, физик Фейнман, Ричард Филлипс, также был знаком с Ником Греком, согласно своей автобиографической книге Surely You're Joking, Mr. Feynman!. Ник объяснил ему как он получает большие выигрыши, высчитывая шансы на столах и играя против других которые имеют суеверные представления о результатах. Затем он полагается на свою репутацию, чтобы держать пари против других. Ближе к концу своей жизни Дандолос был почти разорён и играл в покер с марками в 5 долларов в Гардена, Калифорния. Отвечая на вопрос другого игрока, как он, игравший когда то на многие миллионы сейчас играет на такую маленьку ставку, Дандолос якобы ответил "Это действие, не так ли?" (Hey, it's action, isn't it?). Никос Дандолос умер в Рождество 1966 года в Лас-Вегасе. Хотя он и проживал в роскошной гостинице города, денег у него не было. Друзья позаботились, чтобы он был похоронен в позοлоченном гробу, как и подобало легенде покера. Ник был принят в «Зал славы покера» (Poker Hall of Fame) в 1979 году
Наследие
Предполагается, что Ник выиграл и потерял на протяжении своей жизни более 500 млн долларов ( примерно 15 миллиардов по сегодняшнему курсу). Сам Ник утверждал, что он вышел из грязи в князи 73 раз. До конца своей жизни Ник продолжал читать Платона и Аристотеля, даже находясь в казино. Будучи человеком, который никогда не уважал деньги, он пожертвовал более 20 млн долларов (примерно 500 млн долларов с поправкой на инфляцию до 2009 года) на образование и благотворительность. Американский журналист и писатель Ted Thackrey выпустил в 1968 году книгу под названием Секреты игры Ника Грека. (Gambling Secrets of Nick the Greek). Американский писатель Harry Mark Petrakis издал в 1978 году свой роман под названием Nick the Greek.
Напишите отзыв о статье "Дандолос, Никос"
Ссылки
- ↑ 1 2 [vicepost.com/2009/05/21/johnny-moss-the-grand-old-man-of-poker/ Johnny Moss The "Grand Old Man" Of Poker]. Vicepost (May 21, 2009). Проверено 6 ноября 2010.
- ↑ Moe, Albert Woods.: Nevada's Golden Age of Gambling, Puget Sound Books, 2001, ISBN 0-9715019-0-4
- ↑ [wsope.betfair.com/index.php/page/index/178 WSOP and WSOPE history]. Betfair. Проверено 10 января 2010.
- ↑ 1 2 3 Fischer, Steve. "The Biggest Game Never Played" in Poker Pro Magazine" pages 36-43. December 2009.
- ↑ www.iefimerida.gr/news/137049/%CE%BD%CE%AF%CE%BA%CE%BF%CF%82-%CE%B4%CE%AC%CE%BD%CE%B4%CE%BF%CE%BB%CE%BF%CF%82-%CE%BF-%CE%B4%CE%B9%CE%AC%CF%83%CE%B7%CE%BC%CE%BF%CF%82-%CE%B5%CE%BB%CE%BB%CE%B7%CE%BD%CE%B1%CF%82-%CF%87%CE%B1%CF%81%CF%84%CE%BF%CF%80%CE%B1%CE%AF%CE%BA%CF%84%CE%B7%CF%82-%CF%84%CE%BF%CF%85-%CF%87%CF%8C%CE%BB%CE%B9%CE%B3%CE%BF%CF%85%CE%BD%CF%84-%CF%80%CE%BF%CF%85-%CF%80%CE%AD%CE%B8%CE%B1%CE%BD%CE%B5-%CF%83%CF%84%CE%B1-%CF%87%CE%AD%CF%81%CE%B9%CE%B1-%CF%84%CE%BF%CF%85-%CF%86%CF%81
- ↑ [news247.gr/eidiseis/koinonia/mhxanh_toy_xronoy_nick_the_greek_o_ellhnas_tzogadoros_poy_tapeinwse_ton_nono_ths_mafias.2647215.html Μηχανή του Χρόνου: Nick the Greek. Ο Έλληνας τζογαδόρος που ταπείνωσε τον νονό της μαφίας - NEWS247]
Отрывок, характеризующий Дандолос, Никос
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
