Дандоло, Андреа

Андреа Дандоло
Венецианский дож

Андреа Дандоло (1305 — 7 сентября 1354) — 54-й венецианский дож.

Андреа был представителем знатного венецианского семейства, давшего республике четырёх дожей: Энрико, Джованни, Франческо и самого Андреа. Андреа Дандоло стал первым венецианским дожем, так сказать, "с высшим образованием": он окончил университет в Падуе и получил докторскую степень, став профессором права. Его популярность в Венеции была настолько высока, что его хотели избрать дожем уже в 1339 году, когда ему было всего 32 года.

В период правления дожа происходила война 1351—1355 годов, с Генуэзской республикой, многовековой соперницей Венеции, поводом для которой послужило влияние Венеции на Константинопольскую таможню, которая подняла торговый тариф за прохождение через пролив Босфор генуэзских судов.

При нём Венеция была поражена сильным землетрясением 25 января 1348 , ставшим причиной сотен жертв, и разрушения многочисленных зданий.

Во время эпидемии чумы 1348—1349 гг. сумел при помощи чётких административных мер избежать паники и хаоса, проявил личное мужество, оставаясь на своем посту в самые тяжёлые для Венеции дни.

При нём произошел конфликт с Венгрией и её королём Людовиком I. Золотая Орда стала терять контроль над западными территориями, в связи с чем, исчезла угроза нападений на Венгерское королевство. Резкое усиление Венгров произошло из-за кризиса в Золотой Орде, окончившегося смертью хана Джанибека в 1357 году и венецианско-генуэзского противостояния вокруг Черноморских торговых факторий. В союзе с венграми, Генуя развернула мощный военно-морской флот на Адриатическом море, который опустошал венецианские территории и угрожал самой Венеции. 18 февраля 1358 года был подписан мирный договор с Венгрией об уступке венецианцами города Задар, и минимизации венецианского контроля за побережьем Далмации, что сильно ударило по бюджету Венеции.

Также Андреа известен как хронист, составивший описание 4-го Крестового похода и деяний своего предка дожа Энрико Дандоло.

По легенде покончил с собой разбив голову о мачту, после поражения в битве.

Андреа Дандоло похоронен в соборе Святого Марка, рядом с огромным гранитным блоком, привезенным из Сирии в XII веке.

Отрывок, характеризующий Дандоло, Андреа

Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.