Дандоло, Джованни

Джованни Дандоло

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Джованни Дандоло (итал. Giovanni Dandolo; ? — 1289) — 48-й венецианский дож.

Во время правления дожа Венецианская республика впервые выпустила в обращение золотой дукат.

Дож был похоронен в соборе Сан-Заниполо. Гробница до наших дней не сохранилась, о захоронении напоминает только каменный диск с надписью.

Семья

Джованни Дандоло родился в знаменитой венецианской семье, откуда вышли ещё трое дожей — Дандоло Энрико, Дандоло Андреа и Франческо Дандоло. Две представительницы этой семьи выходили замуж за дожей. Джованни Дандоло связан дальними родственными связями со многими заметными фигурами итальянской истории, такими как Фра Беато Анджелико, Эудженио Канфари и Бенито Муссолини.

Правление

До избрания дожем Джованни Дандоло занимал различные посты, в том числе, занимал должность подеста Болоньи и Падуи, командовал частями венецианского флота. Во время собственных выборов на пост дожа Джованни Дандоло участвовал в сражениях против Истрии и Триеста, которые позже переросли войну, в которую оказались втянуты постоянный враг Венеции Градо и Папская область. На протяжении правления Джованни Дандоло последовало множество боевых столкновений.

После подписания мирного договора англ. Treaty of Ravenna с Анконой новой военной угрозой стало восстание на Крите, поддерживаемое византийским императором Михаилом VIII Палеологом, соперником Венеции в борьбе за господство в восточном Средиземноморье. Это заставило Джованни Дандоло подписать соглашение англ. Treaty of Orvieto с Карлом I Анжуйским и Филиппом де Куртене.

На протяжении правления Джованни Дандоло отношения Венеции с Ватиканом были напряженными. Венеция отказалась поддержать Папскую область в карательной операции против Сицилии, что заставило папу Мартина IV наложить интердикт на Венецию, что было впоследствии (в 1285 году) отменено папой Гонорием IV.

Литература

• Дандоло, патрицианский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Helmut Dumler: Venedig und die Dogen. Düsseldorf 2001.

Отрывок, характеризующий Дандоло, Джованни

– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.