Данзас, Борис Карлович
| Борис Карлович Данзас | |
Борис Карлович Данзас (19.10.1799 — 18.10.1868) — обер-прокурор Сената, действительный тайный советник. Старший брат Константина Данзаса.
Содержание
Биография
Сын генерал-майора Карла Ивановича Данзаса, выходца из революционной Франции. В 1820 году выпущен из Царскосельского лицея (2-й выпуск) с 3-й серебряной медалью и причислен к комиссии погашения долгов министерства финансов. С 26 апреля 1821 года — чиновник особых поручений при московском военном генерал-губернаторе князе Д. В. Голицыне, а с 27 ноября 1822 года — советник московского губернского правления.
Член тайной декабристской организации «Практический союз» (1825), член Общества Семисторонней или Семиугольной звезды. Был арестован в Москве 9 января 1826 года, доставлен в Петропавловскую крепость, но 23 января Высочайше повелено отпустить, продержав на гауптвахте один месяц.
Вышел в отставку 26 апреля 1828 года, но с 24 октября 1829 года он — вновь чиновник особых поручений при Д. В. Голицыне.
После того как Б. К. Данзас в 1835 году был определён за обер-прокурорский стол в 1-е отделение 5 департамента сената, началось его деятельное участие в многочисленных законодательных работах. В 1838 году он, уже — действительный статский советник, был назначен обер-прокурором 2-го департамента сената, а 2 апреля 1839 года — директором департамента министерства юстиции. В 1843 году, Данзас принимал, как член комитета, деятельное участие в составлении проекта нового уложения о наказаниях уголовных и исправительных. С 1 января 1845 года он был обер-прокурором 1-го департамента Сената и членом различных законодательных и ревизионных комиссий; он был членом комитета о построении Исаакиевского собора и др. В 1847 году он получил чин тайного советника и 13 сентября 1851 года был назначен сенатором.
Обязанности сенатора ему пришлось исполнять в начале 1860-х годов, нелёгкий для сената период введения новых уставов, когда на долю сената выпала трудная задача — дать единообразное направление судебной практике во всей стране и стать на страже единообразного толкования закона. Б. К. Данзас был первоприсутствующим уголовного кассационного департамента.
Семья
Жена — Екатерина Павловна Розешейм (4.2.1805 — 29.11.1873) — приёмная дочь (дочь турчанки, вывезенной с театра военных действий) Д. В. Голицына. Дети:
- Сергей (30.3.1838—2.11.1881), был распорядителем на придворных балах; женат на Юлии Густавовне Принтц, — сестре присяжного поверенного округа Санкт-Петербургской судебной палаты Г. Г. Принтца.
- Дмитрий (26.1.1842—15.6.1875),
- Аделаида (6.5.1839—?), замужем за В. А. Тимирязевым (ок. 1840—1912),
- Ольга (20.10.1840—6.10.1879), замужем за А. И. Тимирязевым (1837—1895) — сыном сенатора И. С. Тимирязева
- Татьяна (5.7.1844—15.9.1919), замужем за Л. П. Семечкиным.
Б. К. Данзасу принадлежала уникальная коллекция материалов о Пушкине, в основе своей собранная его братом и в дальнейшем пополняемая им самим и его дочерью Татьяной, создавшей в своей квартире в Саратове «пушкинский уголок»[1]. В нём находились, в частности: посмертная маска Пушкина работы С. И. Гальберга, бюст поэта, скульптора И. Витали, копии последнего письма Пушкина барону Геккерну, многочисленные портреты Пушкина и его друзей — И. Пущина, В. Жуковского, Е. А. Карамзиной, А. Дельвига[2].
Напишите отзыв о статье "Данзас, Борис Карлович"
Примечания
- ↑ Черейский Л. А. [feb-web.ru/feb/pushkin/chr-abc/chr/chr-1303.htm Данзас Б. К.] // Пушкин и его окружение / АН СССР. Отд. лит. и яз. Пушкин. комис. Отв. ред. В. Э. Вацуро. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. — С. 130—131.
- ↑ [www.litkonkurs.ru/?dr=45&tid=151683 Очерк из цикла «Пушкинское время и лица»]
Литература
- Данзас, Борис Карлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Декабристы. Биографический справочник. Под ред. академика М. В. Нечкиной. — М.: «Наука», 1988. — С. 62—63.
Отрывок, характеризующий Данзас, Борис Карлович
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
