Данилевский, Александр Сергеевич

Александр Сергеевич Данилевский
Дата рождения:	4 марта 1911(1911-03-04)
Место рождения:	с. Олефировка, ныне Петропавловский район, Днепропетровская область.
Дата смерти:	27 июня 1969(1969-06-27) (58 лет)
Место смерти:	Ленинград
Страна:	СССР
Научная сфера:	Энтомология
Место работы:	Кафедра энтомологии ЛГУ
Альма-матер:	Ленинградский университет
Известен как:	энтомолог, лепидоптеролог
Награды и премии:	Орден Красной Звезды

Алекса́ндр Серге́евич Даниле́вский (4 марта (19 февраля) 1911, с. Олефировка, ныне Полтавской обл., — 27 июня 1969, Ленинград) — советский энтомолог, один из основоположников теории фотопериодизма насекомых, автор классической монографии «Фотопериодизм и сезонное развитие насекомых» (1961). Праправнук Пушкина и внучатый племянник Гоголя. Сын — Сергей Александрович Данилевский род. 1941 г. (геолог).

Биография

Данилевский родился 4 марта 1911 года в селе Олефировка бывшего Миргородского уезда Полтавской губернии. Его бабушка, Мария Александровна Быкова, была внучкой А.С. Пушкина, а дедушка, Николай Владимирович Быков, — племянником Н.В.Гоголя. По отцовской линии он потомок известного писателя конца XIX века Григория Петровича Данилевского, автора нескольких исторических романов, в том числе и о Емельяне Пугачеве (отец Александра Сергеевича — Сергей Дмитриевич Данилевский, внучатый племянник писателя).

Данилевский получил биологическое и гуманитарное образование. Под руководством научного сотрудника Полтавского городского музея, орнитолога Н.И. Гавриленко, будучи школьником, Александр Сергеевич Данилевский и его друг Евгений Семенович Миляновский (оба в последующем энтомологи) получили биологическое образование. Продолжить биологическое образование в Университете Данилевскому не удалось: из-за своего дворянского происхождения он не был принят в Ленинградский университет, и в 1930 году поступил в Институт прикладной зоологии и фитопатологии, который окончил в 1933 году.

После окончания института он был направлен агрономом в отдаленный колхоз Казахстана. Но в 1936 году его возвращают в Ленинград, где он получает возможность поступить в аспирантуру кафедры энтомологии Ленинградского университета.

Во время Великой отечественной войны был ополченцем, старшиной роты в отдельном артиллерийско-пулемётном батальоне Василеостровской дивизии народного ополчения, а затем санинструктором. В сентябре 1941 года стал лейтенантом медицинской службы. В 1943 году Александр Данилевский был помощником начальника медико-эпидемиологического отдела Ленинградского фронта. За большие заслуги в борьбе с туляремией (особо опасной болезни в условиях блокады) был награждён орденом Красной Звезды. Закончил войну капитаном.

Научная биография

А. С. Данилевский связал свою жизнь с кафедрой энтомологии Ленинградского университета. Здесь он защитил две диссертации (доктор биологических наук, 1962), стал заведующим кафедрой (с 1955), затем деканом биофака (с 1966) и крупным учёным с мировым именем. Одновременно с заведованием кафедрой А. С. Данилевский руководил отделением чешуекрылых лаборатории систематики Зоологического института АН.

Круг научных интересов А. С. Данилевского был чрезвычайно широк. В него входили как экология и физиология, так и систематика насекомых. А. С. создал школу эколого-физиологического направление в энтомологии. Основные исследования этого направления касались изучения фотопериодизма и сезонно-циклических явлений у членистоногих. Результатом стала разработка теории фотопериодизма членистоногих (фотопериодическая синхронизация годичного цикла насекомых с сезонными изменениями), нашедшая отражение в монографии «Фотопериодизм и сезонное развитие насекомых» (1961). Труды А. С. в области систематики также были приоритетны. Изучая систематику чешуекрылых, А.C. создал новую, основанную на их морфологии и экологии, систему палеарктических плодожорок.

После периода лысенковщины А. С. Данилевский принял участие в создании первого учебника по общей биологии для 10 класса («Общая биология», М., 1964). В этом учебнике им написан раздел «Организм и среда».

Основные труды

• Данилевский А.С. Фотопериодизм и сезонное развитие насекомых. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1961. — 243 с.
• Данилевский А. С., Кузнецов В.И Листовёртки Tortricidae. Триба плодожорки Laspeyresiini, Л., 1968 (Фауна СССР. Насекомые чешуекрылые, т. 5, в. 1, Новая серия, № 98).
• Общая биология, М., 1964

Источники

• Энтомологическое обозрение", 1969, т. 48, в. 3.

Ссылки

• his.1september.ru/article.php?ID=200001903
• www.dissercat.com/content/aksiologicheskii-aspekt-genealogii-potomkov-s-pushkina
• А. А. Стекольников [www.spbumag.nw.ru/2008/14/5.shtml А. С. Данилевский — один из основателей ФМШ] // журнал «Санкт-Петербургский университет», № 14 (3781), 16 октября 2008 года

Отрывок, характеризующий Данилевский, Александр Сергеевич

– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.