Даниленко-Карин, Сергей Тарасович
Сергей Тарасович Даниленко-Карин | |
Сергей Тарасович Даниленко | |
Псевдоним |
Сергей Карин, Степан Черненко, Микитенко, Данилевский |
---|---|
Дата рождения | |
Место рождения |
село Высокие Байраки, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская империя ныне Кировоградский район, Кировоградская область |
Дата смерти | |
Принадлежность | |
Род войск | |
Годы службы | |
Звание | |
Командовал |
Управление внешней разведки НКВД — НКГБ — МГБ — СССР |
Сражения/войны | |
Награды и премии | |
В отставке |
1947 |
Сергей Тарасович Даниленко-Карин (1898-1985) — украинский советский разведчик, сотрудник ОГПУ (позже НКВД — НКГБ), писатель.
Биография
Родился в 1898 году в селе Высокие Байраки Елисаветградского уезда Херсонской губернии в семье крестьянина. Отец Тарас Александрович и мать умерли в 1933 во время голода.
В 1911-1919 учился в коммерческом реальном училище в Елисаветграде.
В 1919 вступил добровольцем в Красную Армию. В составе бронепоезда “Смерть белым!”, курсировавшего между Вознесенском-Помошной-Елисаветградом, участвовал в боях с Деникиным, Махно, Григорьевым. Заболев тифом, Даниленко попал в Знаменскую больницу, откуда его до выздоровления забрали родители. В Байраках бывший студент организовал художественную самодеятельность, но кто-то из соседей донёс белым, что под видом кружка работает коммунистическое подполье и Сергею пришлось скрыться.
После восстановления Советской власти Даниленко в январе-марте 1920 г. работал землемером в Елисаветградском земотделе, затем вернулся в родное село. Снова организовал здесь самодеятельный театр, и снова последовал донос, на сей раз в ЧК: в кружке скрываются контрреволюционеры. Был арестован, но после разбирательства освобожден. Следователь предложили ему работать в ЧК и в январе 1921 Сергей Даниленко стал чекистом, взяв псевдоним С.Карин.
Под видом студента Киевского университета принимал участие в раскрытии подпольной организации бывших “січових стрільців”, созданной в Киевской военной “Школе червоных старшин”. Затем последовала ликвидация «Всеукраинского повстанческого комитета» (ЦУПКОМ), Уманского повстанкома (август 1921 года). Затем по поручению Николаевской губчека под именем “студента Степана Черненко” внедрился в националистическое подполье на Елисаветградчине, вошел в доверие к петлюровскому эмиссару Николаю Новицкому и был назначен “начальником связи оперативного района”. В сентябре 1921 направлен Новицким с докладом за польскую границу и через Корец-Ровно прибыл во Львов, где в предместье Подзамче располагался главный повстанческий штаб петлюровцев. Доклад “Черненко” принимал лично начальник штаба генерал-хорунжий Юрко Тютюнник. Добыв в петлюровском штабе сведения о готовяшемся нападении на Советскую Украину, помог Красной Армии достойно встретить и разгромить вторгшиеся из Польши осенью 1921 отряды атаманов Гулого-Гуленко, Василия Нельговского, Палия-Сидорянского, Янченко и самого Тютюнника.
Затем переведен в центральный аппарат ЧК-ГПУ, с августа 1922 по 1927 работал в должности уполномоченного Секретного отдела Секретно-оперативной части Главного политического управления УССР. Член КП (б)У с 1925 года. Работал в 3 группе СО СОЧ ГПУ, которая специализировалась на «церковном вопросе», контролируя деятельность Украинской автокефальной православной церкви. Входил в состав Всеукраинской антирелигиозной комиссии. В 1927 году за успехи в деятельности Коллегия ОГПУ СССР наградила его именным «Маузером», в 1932 – знаком Почетного чекиста.
С 1931 работал во внешней разведке, был направлен в длительную заграничную командировку. В 1934 принимал непосредственное участие в операции “Капкан” по захвату нелегально заброшенных в СССР эмиссаров Российского Общевоинского Союза. В 1936 году в Берлине пытался навести контакты с одним из руководителей ОУН Петром Кожевниковым. После возвращения назначен замначальника отдела ГУГБ НКВД СССР, в 1937 переведен в начальники управления пожарной охраны НКВД УССР.
В период необоснованных политических репрессий 27 августа 1937 был арестован по распоряжению Н.И.Ежова. Несмотря на многомесячные допросы в Лефортово и Бутырках, отказался признать себя виновным в “контрреволюционной деятельности”. На судебном заседании Военного трибунала 25 февраля 1939 было принято решение вернуть дело на доследование, в ходе которого была установлена невиновность Даниленко, дело прекращено, а сам он освобожден 22 октября 1939 года. Ввиду расстроенного здоровья вскоре вышел на пенсию.
Однако с началом Великой Отечественной войны подал на имя наркома НКВД УССР рапорт о возвращении на службу и в июле 1941 года был включен в группу по организации партизанского движения на оккупированных территориях. Один из организаторов и руководителей разведшколы №7 (Ворошиловград-Саратов). Участник Сталинградской битвы. С 1943 замначальника 4 Управления новосозданного НКГБ Украины.
После освобождения Западной Украины в октябре 1944 года был направлен на работу по ликвидации подполья ОУН-УПА, с марта 1945 возглавлял оперативную группу НКГБ. Лично участвовал в прямых переговорах с руководителями УПА Дмитром Маевским (“Тарас”) и Яковом Бусолом (“Галина”) 27 февраля 1945 года (операция «Перелом»). Также вел переговоры с митрополитом Андреем Шептицким, Иосифом Слипым, участвовал в работе Совета по делам религиозных культов СССР по подготовке Инициативной группы Гавриила Костельника, которая организовала проведение Львовского Собора УГКЦ 1946 года, ликвидировавшего униатскую церковь.
В 1947 полковник, почетный чекист С.Т.Даниленко-Карин ушел в отставку по состоянию здоровья. В мае 1953 по инициативе новоназначенного министра внутренних дел УССР П.Мешика его привлекли к составлению письма главарю УПА В.Куку (“Ковалю”) с очередным предложением о прекращении бессмысленного кровопролития. В 1956 Карин составил воспоминания о работе в Галичине в 1944-1945. Проживая в Киеве, он занялся литературной работой. Выпустил две книги и ряд статей по истории украинской церкви.
В результате тяжелой болезни к концу жизни потерял зрение. Умер в 1985 году.
Сочинения
- Карин С. В стане врага. Особое задание.-М., 1968, 1977, 1988.
- Карін С.Т. Час розплати.-К., 1969, 1971.
- Карин С.Т. Трудный визит.// Неделя.-1971.-№3 (январь).
- Даниленко С.Т. Дорогою ганьби і зради. // Літературна Україна.- 13-27 липня 1962 р.
- Даниленко С. Митрополиче гніздо. // Жовтень.-1968.-№№ 6-12; 1969.-№№ 1-12.
- Даниленко С.Т. Дорогою ганьби і зради- К., 1970, 1972.
- Даниленко С.Т. Амвоны черной лжи. // Атеистические чтения.-М., 1981.
Напишите отзыв о статье "Даниленко-Карин, Сергей Тарасович"
Литература
- Тополь М.Л. Виза на убийство.// Военно-исторический журнал.-1990.-№11.
- Мечник С. Від опрічнини до КГБ.-Мюнхен, 1981.
- Заречный В. Остаться честным до конца.// Рабочая газета.-1989.-29 июля, 1 августа.
- [www.pseudology.org/Abel/Danilenko_Sergey.htm Веденеев Д., Шевченко С. Сергей Тарасович Даниленко-Карин // Киевский телеграф, 12.06.2000].
- [yadocent.livejournal.com/239460.html Федоровский Ю.Р. Неизвестный герой невидимого фронта // “Актуальні проблеми Великої Вітчизняної війни”.-Луганськ, 2005].
- [2000.net.ua/2000/aspekty/igry-patriotov/44893 Росов О. Операция «Перелом» // «2000», 19.12.2008]
Отрывок, характеризующий Даниленко-Карин, Сергей Тарасович
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
- Родившиеся в 1898 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Херсонской губернии
- Родившиеся в Кировоградском районе
- Умершие в 1985 году
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Сотрудники НКВД
- Репрессированные в СССР
- Персоналии:Спецслужбы СССР
- Историки Украины
- Писатели Украины
- Персоналии:Киев
- Персоналии:Львов
- Участники Гражданской войны в России
- Разведчики Великой Отечественной войны