Данилов, Иван Данилович

Иван Данилович Данилов
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	тайный советник
Сражения/войны	Война Третьей коалиции, Война Четвёртой коалиции, Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 годов, Польская кампания (1830—1831)
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1814), Орден Святой Анны 2-й ст. (1814), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1829), Virtuti Militari 2-й ст. (1831), Орден Святой Анны 1-й ст. (1831), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1840)

Иван Данилович Данилов (1768 или 1770—1852) — тайный советник, член Совета военного министра, сенатор.

Биография

Сын приказного служителя.

24 февраля 1780 года Данилов был определён на службу подканцеляристом в Карачевский уездный суд. Прослужив там четыре года, Данилов перешёл на военную службу и поступил рейтаром в лейб-гвардии Конный полк. В 1801 году произведён в унтер-офицеры и, вскоре затем, переведён в Военную Его Императорского Высочества Цесаревича канцелярию.

31 декабря 1804 года получил первый классный чин — коллежского регистратора, а в следующем году был в походах в Австрии, участвовал в сражении при Аустерлице и до заключения мира находился при канцелярии цесаревича Константина Павловича. В следующую кампанию 1807 года был в Восточной Пруссии, участвовал в сражениях при Гейльсберге и Фридланде, состоя всё время до Тильзитского мира при цесаревиче.

В 1810 году Данилов был произведён в губернские секретари и в 1812 году получил чин 9-го класса.

В 1812 году Данилов участвовал в отражении нашествия Наполеона в Россию, а затем, в 1813 и 1814 годах находился в Заграничном походе и был в сражениях при Бауцене, Дрездене, Кульме и Лейпциге и при вступлении в 1814 году союзных войск в Париж. За отличия и труды в Заграничных походах награждён орденами св. Владимира 4-й степени и св. Анны 2-й степени и чином 8-го класса.

По возвращении в Санкт-Петербург, был командирован в Варшаву, где и находился до восстания поляков, получив последовательно все чины включительно до 4-го класса, который ему был пожалован 22 января 1826 года.

Когда осенью 1830 года начался польский мятеж, Данилов был захвачен мятежниками в плен, но через месяц был освобождён и уехал в Пруссию на лечение. В январе 1831 года возвратился к цесаревичу Константину Павловичу в местечко Великую Брестолицу. Во время Польской кампании Данилов состоял снова при цесаревиче, затем, по отбытии его из армии, следовал за ним в Белосток и до Витебска, а оттуда, по кончине цесаревича, сопровождал его тело в Санкт-Петербург.

22 августа 1831 года Данилов был назначен членом Совета военного министра, а в 1832 году — членом комитета для сокращения переписки в полках, бригадах и дивизионных штабах и комиссии для распределения и сдачи дел управления цесаревича Константина Павловича. 6 декабря того же года пожалован в тайные советники с назначением присутствующим в Правительствующем сенате. По смерти в 1833 году генерала от инфантерии графа Куруты, был председателем комитета по окончанию дел великого князя Константина Павловича и ему же был поручен главный надзор в Санкт-Петербургской временной счётной комиссии по продовольствию войск бывшего Литовского корпуса за 1830 год.

В сенате Данилов присутствовал во 2-м отделении 5-го департамента, а с 1 января 1840 года присутствовал в Межевом департаменте.

Данилов скончался 11 мая 1852 года в Санкт-Петербурге, похоронен на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.

В 1804 году Данилов издал «Письмо о совести», из сочинений Рязанского дворянина М. Д. Кроме того, в «Русской старине» (1870 г., т. 1, с. 246—247) напечатан отрывок из рассказов сенатора И. Д. Данилова «Цесаревич Константин Павлович в 1825 и 1826 гг.», сообщённый академиком А. Ф. Бычковым.

Награды

Среди прочих наград Данилов имел ордена:

• Орден Святого Владимира 4-й степени (1814 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1814 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (12 мая 1829 года)
• Польский знак отличия за военное достоинство (Virtuti Militari) 2-й степени (1831 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (15 сентября 1831 года)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (30 декабря 1840 года)

Источники

• Великий князь Николай Михайлович. Петербургский некрополь. Т. 2 (Д—Л). — СПб., 1912. — С. 12.
• История Правительствующего сената за двести лет. 1711—1911 гг. Т. 5 (дополнительный). — СПб., 1911. — С. 123.
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Список гражданским чинам первых четырёх классов по старшинству. Составлен в Герольдии и исправлен по 25 декабря 1845 года. — СПб., 1845. — С. 30
• Список сенаторов по старшинству чинов. Исправлен по 1 января 1852 года. — СПб., 1852. — С. 55.
• Столетие Военного министерства. 1802—1902. Т. III, отд. IV. Затворницкий Н. М. Память о членах Военного совета. — СПб., 1907. — С. 113—115

Отрывок, характеризующий Данилов, Иван Данилович

Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.