Даннинг, Томас Джозеф
| Томас Джозеф Даннинг | |
| англ. Thomas Joseph Dunning | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
23 декабря 1873 (74 года) |
| Место смерти: | |
То́мас Джо́зеф Да́ннинг (англ. Thomas Joseph Dunning) — британский деятель профсоюзного движения, публицист.
Биография и взгляды
Родился в Саутуарке (пригород Лондона) в семье Джозефа Хилла Даннинга и Энн Даннинг (урождённой Барбер)[1]. В качестве профессии выбрал переплётное дело: в Великобритании в этот период быстрыми темпами развивалась полиграфическая промышленность, и профессия переплётчика была очень востребована. Работал подмастерьем, затем мастером (курс обучения занимал 7 лет). В 1820 году Даннинг вступил в Лондонское объединённое общество подмастерьев-переплётчиков (англ. London Consolidated Society of Journeyman Bookbinders) и в конце 1830-х годов был избран в его исполнительный комитет. Неоднократно участвовал в забастовках, вёл переговоры с работодателями от имени профсоюза. В 1839 году за участие в забастовке был уволен, но в результате несколько мелких профсоюзов переплётчиков объединились, а вскоре появился и общенациональный профсоюз, руководителем (англ. chief secretary) которого стал Даннинг. Редактировал несколько газет (в том числе издание профсоюза переплётчиков «The Bookbinders’ Trade Circular»), публиковал статьи и издавал брошюры на тему борьбы за права рабочих.
Даннинг называл известные законы о хозяине и слуге (англ. Master and Servant Acts), на основании которых на рабочего возлагались гораздо более тяжёлые обязательства, чем на нанимателя (вплоть до тюремного заключения за нарушение договора найма)[2], попыткой воссоздания крепостного права в промышленности[3]. Он оспаривал мысль о том, что профсоюзное движение среди сельскохозяйственных рабочих несёт угрозу революции: наоборот, по мнению Даннинга, их мирная борьба за свои права позволяет британским землевладельцам избежать участи французской знати[4]. Даннинг подвергал резкой критике идею национализации земли как экономически невыгодную и политически опасную — создающую правительственную монополию. Решение видел в либерализации рынка земли путём отмены права первородства и принятия соответствующих законов[5]. Даннинг поддерживал независимость Юга в Гражданской войне в США, сравнивая Линкольна c Ксерксом[6].
Библиография
- Dunning, Thomas Joseph. [archive.org/stream/tradesunionsstri00dunnrich#page/36/mode/1up Trade’s Unions and Strikes: Their Philosophy and Intention]. — London: Published by the author, and Sold by M. Harley, No 5, Raquet court, Fleet street, E.C., 1860. — 52 p.
Цитата
Томасу Джозефу Даннингу принадлежит широко известное высказывание о сути капитализма[7], процитированное Карлом Марксом в «Капитале»[8] и потому часто ошибочно ему приписываемое:
«Капитал, — говорит „Quarterly Review“[9], — избегает шума и брани и отличается боязливой натурой». Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Доказательство: контрабанда и торговля рабами.
Оригинальный текст (англ.)Capital is said by this reviewer to fly turbulence and strife, and to be timid, which is very true; but this is very incompletely stating the question. Capital eschews no profit, or very small profit, just as Nature was formerly said to abhor a vacuum. With adequate profit, capital is very bold. A certain 10 per cent. will ensure its employment anywhere; 20 per cent. certain will produce eagerness; 50 per cent., positive audacity; 100 per cent. will make it ready to trample on all human laws; 300 per cent., and there is not a crime at which it will scruple, nor a risk it will not run, even to the chance of its owner being hanged. If turbulence and strife will bring a profit, it will freely encourage both. Smuggling and the slave-trade have amply proved all that is here stated…
Напишите отзыв о статье "Даннинг, Томас Джозеф"
Примечания
- ↑ Davies, Edward J. [nq.oxfordjournals.org/content/61/4/570.full.pdf?keytype=ref&ijkey=rlTzFg4nxDNzBnu The Origins of some Trade Unionists] (англ.) // Notes and Queries : journal. — Oxford: Oxford University Press, 2014. — December (vol. 61, no. 4). — P. 570. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0029-3970&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0029-3970].
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. Н. [www.runivers.ru/lib/book3071/9685/ Часть 1. Конец века. 1870—1900] // [www.runivers.ru/lib/book3071/ История XIX века] / Под ред. Е. В. Тарле. — 2-е, доп. и испр. изд-е. — М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1939. — Т. VII. — С. 64. — 639 с. — 103 000 экз.
- ↑ Biagini, Eugenio F. Liberty, Retrenchment and Reform: Popular Liberalism in the Age of Gladstone, 1860—1880. — Cambridge; New York: Cambridge University Press, 1992. — P. 148. — 476 p. — ISBN 9780521403153.
- ↑ Biagini, 1992, p. 60.
- ↑ Biagini, 1992, p. 189.
- ↑ Biagini, 1992, p. 71.
- ↑ Trade’s Unions and Strikes: Their Philosophy and Intention, 1860, pp. 35—36.
- ↑ Маркс К. и Энгельс Ф. [www.marxists.org/russkij/marx/cw/t23.pdf Капитал. Критика политической экономии. Том 1. Книга I: Процесс производства капитала] // [www.marxists.org/russkij/marx/cw/index.htm Сочинения]. — Издание второе. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. — Т. 23. — С. 770. — 907 с. — 135 000 экз. Перевод цитаты на русский язык приводится по данному изданию.
- ↑ В цитируемом издании ошибочно указано „Quarterly Reviewer“ вместо «Quarterly Review»[en] — влиятельный литературно-политический журнал, издававшийся в Лондоне в 1809—1967 годах.
Ссылки
- [www.krasnoetv.ru/node/23339 Томас Даннинг. Жизнь после жизни. Документальный фильм производства «Ленинградского интернет-телевидения»]
Отрывок, характеризующий Даннинг, Томас Джозеф
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
