Даннок, Милдред

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Милдред Даннок
Mildred Dunnock
Дата рождения:

25 января 1901(1901-01-25)

Место рождения:

Балтимор, Мэриленд, США

Дата смерти:

5 июля 1991(1991-07-05) (90 лет)

Место смерти:

Массачусетс, США

Профессия:

актриса

Карьера:

1945—1987

Милдред Даннок (англ. Mildred Dunnock, 25 января 1901 — 4 июля 1991) — американская актриса, номинантка на премию «Оскар» в 1952 и 1957 году.



Биография

Милдред Даннок родилась 25 января 1901 года в Балтиморе, штат Мэриленд. Училась в Гаучер-колледже. Актёрской карьерой Даннок занялась уже в тридцатилетнем возрасте, а до этого была школьной учительницей. Первой её заметной бродвейской ролью стала школьная учительница в постановке «Кукуруза зелена». В 1945 году она дебютировала в кино в экранизации этой постановки, в которой она снималась вместе с Бэтт Дэвис.

В 1940-е годы актриса в большей степени играла драматические роли в театре, в таких пьесах как «Другая часть леса» (1946) и «Смерть коммивояжера» (1948), роль Линды Ломан из которой, досталась ей и в киноверсии пьесы в 1951 году. В кино она также снялась в таких фильмах, как «Неприятности с Гарри» (1955), «Куколка» (1956), «История монахини» (1959) и «Сладкоголосая птица юности» и других.

Даннок дважды номинировалась на премию «Оскар» за роли в фильмах «Смерть коммивояжера» (1951) и «Куколка» (1956). Её последней работой в кино стал фильм «Специалист по съёму» (1987), где главную роль исполнил Роберт Дауни Мл..

Помимо её карьеры в театра и кино Милдред Даннок многократно появлялась на телевидении в различных телесериалах и шоу. За свой вклад в киноискусство она удостоена звезды на Голливудской аллее славы.

Актриса была замужем за Кейтом Урми с 1933 года до его смерти в 1991. У них было двое детей. Милдред Даннок умерла 5 июля 1991 году в городке Оук-Блаффс, штат Массачусетс, в возрасте 90 лет.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Даннок, Милдред"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Даннок, Милдред

Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.