Дан, Фёдор Ильич

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Дан и Гурвич

Фёдор Ильич Дан
Дан в форме военного врача.
Дата рождения:	19 октября 1871(1871-10-19)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	22 января 1947(1947-01-22) (75 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Гражданство:	Российская империя Российская империя, США США
Образование:	медицинский факультет Дерптского университета
Партия:	РСДРП, меньшевики
Основные идеи:	демократический социализм
Род деятельности:	политика, публицистика, врач

Фёдор Ильи́ч Дан (настоящая фамилия Гу́рвич; 19 октября 1871, Петербург — 22 января 1947, Нью-Йорк) — российский революционер и политический деятель, еврей, один из лидеров и теоретиков меньшевизма. Муж сестры Ю. О. Мартова Лидии Дан.

Биография

Ф. И. Дан родился в Петербурге, в семье владельца аптеки Ильи Гурвича и Иды Моисеевны Розенталь. В 1895 году окончил медицинский факультет Юрьевского (Дерптского) университета. По профессии врач.

В социал-демократическом движении с 1894 года. Входил в Петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Один из организаторов стачки текстильщиков («промышленной войны»). В 1896 году арестован и выслан на 5 лет в Вятскую губернию.

Летом 1901 эмигрировал, в Берлине вошёл в группу содействия «Искре». Участвовал в подготовке II съезда РСДРП. В 1902 году арестован, выслан на шесть лет в Восточную Сибирь, в 1903 году бежал и вновь скрылся за границей. При разделении РСДРП в 1903 примкнул к меньшевикам и стал одним из лидеров меньшевистской партии. Участник IV (1906) и V (1907) съездов РСДРП.

С 1913 года легально работал в России. Редактор газеты «Голос социал-демократа», член меньшевистских ОК и ЦК. В 1915 году арестован и сослан в Сибирь, где мобилизован в качестве военного врача.

После Февральской революции 1917 идеолог «революционного оборончества». Один из наиболее активных деятелей, член Исполкома Петроградского совета и Президиума ЦИК 1-го созыва.

После Октябрьской революции работал врачом в системе Наркомздрава, на VII (декабрь 1919) и VIII (декабрь 1920) Всероссийских съездах Советов выступал от имени меньшевиков. Арестовывался ЧК. В 1922 выслан за границу как враг Советской власти.

В 1923 году принимал участие в создании Социалистического рабочего интернационала. В 1923 лишён советского гражданства. С 1923 (после смерти Ю. О. Мартова) и до 1940 года возглавлял Заграничную Делегацию РСДРП.

Последние годы жизни провёл в США. В 1941—1947 издавал в США журнал «Новый путь» — орган меньшевиков-эмигрантов.

Сочинения

• Дан Ф. И. Два года скитаний (1919—1921) / Ф. И. Дан. — Берлин, 1922. — 268 с.
• Дан Ф. И. Происхождение большевизма: К истории демократических и социалистических идей в России после освобождения крестьян / Ф. И. Дан. — Нью-Йорк: Новая демократия, 1946. — 491 с.
• Федор Ильич Дан. Письма (1899—1946) / Отобрал, снабдил примечаниями и очерком политической биографии Дана Б.Сапир. — Amsterdam, 1985.
• Fedor I. Dan und Otto Bauer. Briefwechsel (1934—1938). — Frankfurt; New York, 1999.

Литература

• Ф. И. Дан: Биобиблиография / Сост. В. В. Крылов // Советская библиография. — 1991. — № 2. — С.74 — 85.
• Peter H. Exil in Deutschland. Theodor Dan und die russische Socialdemokratie 1922—1933 // Astetik & Kommunikation. — Berlin, 1993. — Heft 83. — S.98 — 101.
• Петер Г. Поиски самосознания меньшевика-эмигранта. На материале переписки Федора Ильича Дана — Отто Бауэра 1934—1937 гг. / Г.Петер // Русская, украинская и белорусская эмиграция в Чехословакии между двумя мировыми войнами. Результаты и перспективы проведенных исследований. Фонды Славянской библиотеки и пражских архивов. — Ч.2. — Прага, 1995. — С.631 — 636.

Ссылки

• Двинов Б. Л. [socialist.memo.ru/books/perli/martov/martov08.htm Ф. И. Дан]
• [socialist.memo.ru/books/lit/Dan_2_goda_skitaniy.zip Дан Ф. Два года скитаний. — Берлин, 1922. 267 с.(zip)]
• Сапир Б. [socialist.memo.ru/books/lit/danfedor.zip Фёдор Ильич Дан (1871—1947). Очерк политической биографии // По книге Сапир Б. Фёдор Ильич Дан. Письма (1899—1946). — Amsterdam.(zip)]
• [www.britishpathe.com/record.php?id=76595 Кинохроника 1917 года. Дан стоит в форме военного врача.]

Отрывок, характеризующий Дан, Фёдор Ильич

Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.