Дараган, Михаил Иванович
| Михаил Иванович Дараган | |
| Дата смерти | |
|---|---|
| Принадлежность | |
| Род войск |
пехота, Генеральный штаб |
| Звание |
генерал-майор |
| Командовал | |
| Сражения/войны |
Кавказская война, Венгерская кампания 1849 года, Крымская война |
| Награды и премии |
Орден Святого Георгия 4-й ст. (1853), Золотое оружие «За храбрость» (1854) |
Михаил Иванович Дараган (?—1860) — генерал-майор, обер-квартирмейстер Гренадерского корпуса, военный писатель.
Биография
Происходил из дворян Полтавской губернии. Образование получил в Московском кадетском корпусе, из которого был выпущен прапорщиком в 13-ю артиллерийскую бригаду.
Произведённый в поручики Дараган поступил в Военную академию, по окончании курса наук (1835) был причислен к Генеральному штабу и назначен в войска Отдельного Кавказского корпуса.
В 1845 году в чине капитана принимал участие в Даргинском походе и за отличие был произведён в подполковники.
В 1849 году Дараган состоял при 5-м пехотном корпусе и сражался с повстанцами в Венгрии, за отличие под Фагарашем получил чин полковника.
В 1852 году командовал батальоном в Минском пехотном полку, после чего был назначен командиром Замосцкого пехотного полка, во главе которого в конце 1853 года был двинут в Молдавию и уже 1 декабря принял участие в военных действиях против турок на Дунае под Мачином. За Браиловскую переправу награждён 10 ноября 1854 года золотой полусаблей с надписью «За храбрость».
С 1857 года Дараган снова состоял по Генеральному штабу и занимал должность обер-квартирмейстера Гренадерского корпуса. В 1859 году вышел в отставку с производством в генерал-майоры.
Скончался в 1860 году.
Среди прочих наград Дараган имел орден св. Георгия 4-й степени, пожалованый ему 26 ноября 1853 года за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах (№ 9059 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).
М. И. Дараган оставил после себя интересное сочинение, сочетающее военно-историческое исследование и мемуарные зарисовки «Записки о войне в Трансильвании в 1849 году» (СПб., 1859). Кроме того им составлено «Военно-статистическое обозрение Бессрабской области» (СПб., 1849).
Его братья: Дмитрий (генерал от инфантерии, командир лейб-гвардии Волынского полка) и Михаил (генерал-майор, Орловский губернский воинский начальник).
Источники
- Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. СПб., 1882
- Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
- Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
Напишите отзыв о статье "Дараган, Михаил Иванович"
Отрывок, характеризующий Дараган, Михаил Иванович
– Лёгко, ваше сиятельство.«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
