Дарваш, Габор

Габор Дарваш (венг. Darvas Gábor, до 1952 года пользовался фамилией Штейнбергер; 18 января 1911, Сату-Маре, Австро-Венгрия — 18 февраля 1985, Будапешт, ВНР) — венгерский композитор и музыковед. Отец Яноша Дарваша.

Родился в Трансильвании, входившей в то время в состав Австро-Венгрии. В 1918 году семья Штейнбергер переехала в Будапешт, где будущий композитор закончил гимназию и музыкальную школу по классу фортепиано. В 1926—1932 годах учился в Музыкальной академии Франца Листа, сперва по классу фагота, а затем — в классе композиции Золтана Кодая. После окончания академии, в 1930-е годы, писал оркестровую музыку, в том числе и для Венгерского радио.

В 1939 году композитор эмигрировал в Чили, где жил вплоть до окончания Второй мировой войны. Здесь он сотрудничал с австрийским дирижёром Эрихом Клайбером, писал статьи для музыкальных журналов. В 1948 году композитор вернулся в Венгрию, с 1951 года снова начал сочинять музыку. В 1949—1960 годах он работал на Венгерском радио, в 1955—1957 годах был главным редактором издательства Editio Musica Budapest, в 1957—1959 годах — художественным руководителем венгерской государственной студии звукозаписи «Hungaroton».

Собственное композиторское наследие Дарваша невелико, однако он — один из пионеров среди венгерских композиторов в создании электронной музыки. Дарвашу принадлежат многочисленные оркестровки и переложения музыки прошлых эпох, от сочинений XV—XVI веков до произведений Ференца Листа, Л. ван Бетховена и П. И. Чайковского. Писал также музыку к кинофильмам.

Музыковедческое наследие Дарваша начинается с книги «Симфонический оркестр» (венг. A szimfonikus zenekar; 1958), за которой последовали «Секреты симфонической музыки» (венг. A zenekari muzsika mühelytitkai; 1960, русский перевод под названием «Правила оркестровки», Будапешт, 1964), «Инструменты на протяжении тысячелетий» (венг. Évezredek hangszerei; 1961, расширенное издание 1975), «Введение в мир музыки» (венг. Bevezetö a zene világába; 1965—1968, сербохорватский перевод 1980), «Анатомия музыки» (венг. A zene anatómiája; 1974, переиздание 1985, русский перевод под названием «Книга о музыке», Москва, 1985), двухтомный труд по истории музыки (венг. A totem-zenétöl a hegedüversenyig; 1977 и венг. Zene Bachtól napjankig; 1981).

Ссылки

• [www.darvas.de/gd/homepage.htm Список сочинений Габора Дарваша на сайте Яноша Дарваша] (нем.)

Отрывок, характеризующий Дарваш, Габор

Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.