Дария (Зайцева)

Дария (Зайцева)
Москва, Таганская тюрьма, 1938 год
Имя в миру	Дарья Петровна Зайцева
Рождение	1870(1870) д. Богослово, Скопинский уезд, Рязанская губерния
Смерть	14 марта 1938(1938-03-14) Московская область, пос. Бутово, Бутовский полигон
Почитается	в православии
Прославлена	в 2002 году
В лике	преподобномучеников
День памяти	1 (14) марта
Подвижничество	мученическая кончина

Да́рья Петро́вна За́йцева (1870, дер. Богослово, Рязанская губерния — 14 марта 1938, Бутовский полигон) — святая Русской православной церкви, причислена к лику святых как преподобномученица в 2003.

Жизнеописание

Родилась в крестьянской семье в 1870 году. В возрасте девятнадцати лет поступила послушницей в Аносин Борисоглебский монастырь, где пробыла до его закрытия в 1928 году. После этого проживала и трудилась при Знаменской церкви села Холмы Истринского района Московской области. Избрана старостой этого храма в 1934 году.

В тяжёлые годы гонений на церковь на женщину поступил донос. Содержание его сводилось к следующему: якобы насельница одного из закрытых монастырей продаёт лампадное масло и Богоявленскую воду. В 1938 году были допрошены свидетели, негодовавшие о том, что послушница ведёт божественные разговоры и недолюбливает советскую власть. 3 марта Дарью арестовали, 8 числа тройкой при УНКВД по Московской области по обвинению в «активной контрреволюционной агитации, высказывании пораженческих настроений о падении Советской власти», ст.58-10 УК РСФСР приговорена к расстрелу и вскоре переведена в Таганскую тюрьму.

14 марта расстреляна на Бутовском полигоне.

21 июля 1989 года реабилитирована Прокуратурой Московской области. 12 марта 2002 года канонизирована (причислена к лику святых) Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года, Определением Священного Синода от 12 марта 2002 года.

Днём церковного празднования определён день мученической кончины 1 (14) марта.

Литература

• «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии.» Дополнительный том I. Тверь, 2005. / Составитель жития священник Максим Максимов. С. 102—104. ГАРФ. Ф. 10035, д. 23869.

Отрывок, характеризующий Дария (Зайцева)

В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.