Дас, Читтаранджан
| Читтаранджан Дас | |
| бенг. চিত্তরঞ্জন দাস | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Телирбагх, местность Бикрампур близ Дакки, Бенгалия, Британская Индия |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Читтаранджан Дас (бенг. চিত্তরঞ্জন দাস, 5 ноября 1870, Телирбагх, местность Бикрампур близ Дакки, Бенгалия, Британская Индия[1] — 16 июня 1925, Дарджилинг, Бенгалия, Британская Индия[2]) — бенгальский юрист, один из лидеров индийского национально-освободительного движения первой половины XX века. Известен под прозвищем Дешбандху («Друг страны»).
Принадлежал к известной семье Дас, давшей много известных общественных деятелей. Получил юридическое образование в Великобритании, стал барристером. Его публичная карьера началась в 1909 году с успешной защиты Шри Ауробиндо по делу о взрыве бомбы у Алипурского суда.
Был одной из ведущих политических фигур Бенгалии во время движения несотрудничества 1919—1922 годов; личным примером начал бойкот английской одежды, когда сжёг своё европейское одеяние и переоделся в кхади. Издавал газету «Forward», позднее переименовал её в «Liberty».
В декабре 1922 был избран новым председателем Индийского национального конгресса, но, так как его программа была отклонена 2/3 голосовавших, сложил с себя полномочия, а 1 января 1923 года вместе с Мотилалом Неру создал Конгресс-халифатистскую партию свараджа, в которую вошли как сторонники из Индийского национального конгресса, так и поддержавшие его платформу члены Движения в поддержку халифата. На выборах 1923 года свараджисты завоевали 45 мест из 105 избираемых в центральном Законодательном собрании и получили серьёзные позиции в законодательных собраниях Бенгалии, Бомбея, Соединённых провинций и Центральных провинций. Когда в 1924 году Ганди был освобождён из тюрьмы, то было решено, что свараджисты будут вести работу в законодательных собраниях от имени Индийского национального конгресса.
В 1925 году здоровье Даса начало ухудшаться, и он удалился в свой горный дом в Дарджилинге. 16 июня он скончался.
Напишите отзыв о статье "Дас, Читтаранджан"
Примечания
- ↑ ныне — в округе Муншигандж области Дакка, Бангладеш
- ↑ ныне — в штате Западная Бенгалия, Индия
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Дас, Читтаранджан
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.
