Датская колонизация Америки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Европейская
колонизация Америки
Открытие и исследование
Английская колонизация
Валлийская колонизация
Датская колонизация
Курляндская колонизация
Испанская колонизация
Немецкая колонизация
Нидерландская колонизация
Французская колонизация
Португальская колонизация
Русская колонизация
Шведская колонизация
Шотландская колонизация
Колонизация викингов
Деколонизация
История Америки


Датская колонизация Америки — процесс колонизации Данией территорий в Америке. Дания и — ранее — Дания в унии с Норвегией была колониальной империей в период с XVII до XX века, и большая часть её колоний находились в Северной Америке. Дания и Норвегия также в той или иной мере колонизировали или предъявляли свои права на Гренландию начиная с XIII века.



Гренландия

Гренландия, открытая скандинавами в 980 году, стала частью Норвегии в XIII веке. В 1397 году Норвегия вместе с Данией и Швецией подписала Кальмарскую унию, в результате чего её заморские территории, включая Гренландию, стали частью Союза. Скандинавские поселения в Гренландии сокращались на протяжении многих лет и, наконец, полностью исчезли к концу XV века, хотя норвежские территориальные претензии на остров остались. После расторжения Кальмарской унии в 1521 году Дания и Норвегия реорганизовались в Данию-Норвегию в 1536 году, и претензии на Гренландию стало предъявлять это государство.

Несмотря на прекращение существования в Гренландии европейских поселений и потерю контакта с ним, Дания-Норвегия продолжала претендовать на остров, а в 1660-е годы символ Гренландии — белый медведь — был добавлен в королевский герб. Примерно в это же время датско-норвежские суда, к которым присоединились суда других европейских стран, начали плавания к Гренландии с целью охоты на гренландского кита, хотя формально попытка повторной колонизации не была предпринята.

В 1721 году лютеранский министр Ханс Эгеде просил разрешения короля Фредерика IV на поиск возможных оставшихся норвежских колоний в Гренландии, полагая, что если они существуют, то их жители могут до сих пор быть католиками, несмотря на Реформацию, или же вообще отойти от христианства. Фредерик согласился на попытку хотя бы частичной колонизации Гренландии, и Эгеде отправился в Гренландию исследовать остров. Он не нашёл там норвежских колоний с живыми жителями, но встретил инуитов и начал проповедовать среди них. Основав поселение Нуук, он крестил там первых детей в 1724 году. В 1730 году новый король Дании Кристиан VI отозвал всех европейцев из Гренландии, но Ханс Эгеде и его жена Гертруда остались, чтобы продолжать развитие колонизации и торговли. После 15 лет пребывания в Гренландии он оставил ответственным за миссию в ней своего сына Пауля Эгеде, а сам вернулся в Данию, где основал Гренландскую семинарию. В 1733 году немецкие миссионеры из Хернхута, последователи реформатора Людвига Цинцендорфа, получили разрешение основать в Гренландии своё поселение — Новый Хернхут к югу от Нуука. В 1774 году в Дании была создана Королевская торговая гренландская компания, получившая монопольное право на торговлю с инуитами, чего она была лишена только в 1912 году. Из-за холодного климата обширные пространства Гренландии оставались незаселёнными, европейские колонисты селились только в прибрежных, свободных ото льда территориях. Таким образом, плотность населения была низкой, число европейцев было значительно больше числа инуитов. Инуиты долгое время не имели никакой политической или иной власти в стране, однако с 1917 года стали постепенно охватываться датским правом.

В 1814 году Норвегия была отделена от Дании победителями в Наполеоновских войнах и передана Швеции по Кильскому договору. Дания же сохранила все свои колониальные владения, включая Гренландию, и продолжили её освоение. Начиная с 1861 года Дания разрешила выборы районных советов в Гренландии, но большинство решений по стране принимал датский парламент, в котором гренландцы не имели представительства. Открытия, сделанные американским исследователем Робертом Пири в 1880-х и 1890-х годах, были использованы в качестве основания для территориальных претензий на часть Гренландии со стороны Соединённых Штатов Америки; эти территориальные споры были урегулированы после покупки США Датской Вест-Индии в 1917 году. Кроме того, Норвегия, которая стала полностью независимой от Швеции в 1905 году, бросила вызов датским претензиям на Гренландию и оккупировала восточную необитаемую часть Гренландии силами норвежского китобойного судна, которым командовал капитан Хельвард Деволд, в 1931 году, назвав эти земли своей колонией Земля Эрика Рыжего. В 1933 году Постоянная палата международного правосудия вынесла решение по этому вопросу в пользу Дании.

В 1953 году Дания формально отменила колониальный статус Гренландии и объявили её непосредственной частью Королевства Дания с представлением в датском парламенте, фолькетинге. В 1979 году фолькетинг предоставил Гренландии самоуправление. В 2009 году Гренландия получила право самостоятельно решать все вопросы, не относящиеся к обороне и внешней политике, но всё-таки пока ещё остаётся владением Дании.

Датская Вест-Индия

Исследователи (в основном норвежцы), учёные, торговцы (в основном датчане), а также переселенцы из Дании и Норвегии, начали активную колонизацию Датской Вест-Индии в конце XVII-начале XVIII веков. В 1666 году экспедиция, снаряжённая копенгагенскими купцами, высадилась на необитаемом в то время острове Сент-Томас, а в 1672 году Датская Вест-Индская компания основала здесь колонию. Остров Сент-Джон был захвачен датчанами в 1684 году и колонизован в 1718-м. В 1733 году компания приобрела у Французской Вест-Индской компании остров Санта-Крус. В 1754 году острова были проданы Датскому королевству, став колонией Дании.

Сахарный тростник, выращиваемый на плантациях неграми-рабами, был основой экономики островов в XVIII и начале XIX века. Треугольная торговля существовала между датчанами, покупавшими африканских рабов и производившими с помощью их труда сахар, поставлявшийся в Данию. Хотя работорговля была отменена 1803 году, само рабство было отменено в 1848 году после нескольких крупных побегов рабов на свободные от рабства британские острова и массовых протестов рабов. Датские Виргинские острова также использовались как база для пиратов. Во время Наполеоновских войн острова были оккупированы Великобританией сначала с марта 1801 года по 27 марта 1802-го, затем с декабря 1807-го до 20 ноября 1815 года, когда они были возвращены Дании. Британские и голландские переселенцы стали крупнейшими «нерабскими» национальными группами на островах. Их языки преобладали, причём настолько, что в 1839 году датское правительство объявило, что дети рабов должны посещать школы на английском языке. Колония достигла наибольшей численности населения в 1840—1850-х годах, после чего из-за экономического спада увеличилась эмиграция и население сократилось; эта тенденция продолжалась вплоть до покупки островов Соединёнными Штатами. В 1868 году островитяне проголосовали за то, чтобы колония была продана США, но их предложение было отклонено. В 1902 году Дания отклонила предложение США о покупке островов. В 1917 году США купили острова, переживавшие экономический спад после отмены рабства.

В 1904-м Датский Вест-Индийский Национальный банк ввёл в действие национальную валюту — вест-индский далер, который эмитировался в соответствии с нормами Латинского валютного союза. После начала Первой мировой войны, когда возникла реальная угроза оккупации островов немецкими войсками и установление тем самым контроля над восточным входом в Панамский канал, 17 января 1917 года Дания продала свои владения в составе Виргинских островов Соединённым Штатам Америки за 25 миллионов долларов. 31 марта того же года все формальности были завершены, территория стала американской.

Напишите отзыв о статье "Датская колонизация Америки"

Ссылки

  • [anti-slaverysociety.addr.com/hda-scholten.htm «Scholten and the emancipation of Danish Slaves in the Danish West Indies»]

Отрывок, характеризующий Датская колонизация Америки

– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.