Датско-прусская война (1848—1850)
| Основной конфликт: Датско-прусская война 1848—1850 | |||
 Датские солдаты в Копенгагене, 1849 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина | |||
| Итог |
Берлинский мир в 1850 году | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Да́тско-пру́сская война́ в 1848-1850 годов — военный конфликт между Пруссией и Данией за обладание герцогствами Шлезвиг и Гольштейн, связанными личной унией с датским королевством.
Содержание
Повод к войне
Война была вызвана недовольством немецкоязычного населения Шлезвиг-Гольштейна ассимиляционной политикой Копенгагена. 20 января 1848 года умер король датский Кристиан VIII. 28 января новый король Фредерик VII издал общую конституцию для всего государства. Чины Шлезвига и Гольштейна выставили требование, чтобы Шлезвиг и Гольштейн получили общее устройство, и чтобы Шлезвиг был принят в Германский союз.
Когда эти требования были отвергнуты королём, население герцогств восстало под эгидой Августенбургского дома. 23 марта в Киле образовалось временное правительство с Фридрихом Августенбургским во главе. Вскоре Рендсбург попал в руки восставших. Временное правительство обратилось за помощью к Пруссии. Форпарламент и союзный сейм встали на сторону герцогств. Тогда Пруссия предложила Дании своё посредничество в примирении Дании с герцогствами, но Дания отклонила его, и началась Датско-прусская война.
Боевые действия
Кампания 1848 года
Армия герцогств, которую возглавил герцог Фридрих фон Шлезвиг-Гольштейн-Зонденбург-Аугустенбург, имела поначалу некоторые успехи и 5 апреля заняла Рендсбург и Фленсбург. Между тем во Франкфурте было решено принять Шлезвиг в Германский союз, признать кильское временное правительство и поручить Пруссии главное командование в войне. Германский союз усилил армии герцогств 1 прусской дивизией и 1 сводной дивизией Х союзного корпуса. Однако вскоре датские войска под командованием генерала Х. Хедемана нанесли поражение армии герцогств у Бау 9 апреля и отбросили её за реку Эйдер.
Прусское правительство, преследовавшее планы объединения Германии под эгидой Пруссии, стремилось использовать национально-освободительное движение в Шлезвиге и Гольштейне, а также путём войны с Данией предотвратить развитие революции в Германии. В начале апреля без объявления войны на территории Шлезвига и Гольштейна вступили прусские и саксоно-ганноверские войска во главе с генерал-лейтенантом Врангелем (23 тысячи, из них 10 тысяч войск герцогств и 13 тысяч пруссаков). 23 апреля Врангель начал наступление против датчан и нанёс им поражение при Шлезвиге. Датская армия отступала частью на остров Альс, частью к Обенро. Оставив против острова Альс одну дивизию, генерал Врангель продолжил наступление, занял Фредерисию 3 мая и часть Ютландии. Великие державы были на стороне Дании. Пальмерстон старался восстановить мир и предложил в Берлине посредничество, потребовав очищения Ютландии от пруссаков. Растянутость коммуникаций союзной армии, господство датского флота на море и подготовка шведского вспомогательного корпуса в Мальмё заставила Врангеля к 25 мая очистить Ютландию и отойти к Обенро. Пользуясь этим, датчане перевезли морем часть войск с острова Альс в Ютландию и заняли линию Лигумклостер — Обенро ко 2 июня.
Датчане вторглись в Шлезвиг. Немецкий генерал Галькетт придвинулся до Фленсбургского фиорда, но нападение Врангеля (5 июня) на датчан при Нюбеле и Сатерупе оказалось неудачным. Победа в битве при Гадерслебене (29 июня) отдала опять в руки немцев весь Шлезвиг, но ввиду особых выгод, которые имели датчане благодаря своему флоту, все эти успехи не имели стратегического значения. На море датский флот доминировал, датчане причиняли германской торговле большие убытки, блокировав прусские гавани. В июле 1848 года в датские воды прибыла русская эскадра с целью демонстрации против Пруссии.
Переговоры, начатые в Лондоне, шли вяло, так как датчане не хотели согласиться на включение Шлезвига в Германский союз. Прерванные было одно время, они возобновились в Мальмё. В июле враждующие стороны приняли следующие главные основания будущего соглашения: очищение герцогств обеими сторонами, назначение сообща Пруссией и Данией правительства для герцогств, которое должно было заместить временное правительство.
26 августа 1848 года между воюющими было заключено перемирие в Мальмё на 7 месяцев, по которому провинции возвращались Дании, а временное правительство распускалось. Все законы и предписания, изданные в герцогствах с марта, были кассированы, и во главе общего правительства поставлен датчанин Мольтке. Во Франкфуртском парламенте при обсуждении вопроса о Шлезвиг-Гольштейне большинство высказалось первоначально против перемирия, но в середине сентября и парламент оказался вынужденным принять перемирие.
Кампания 1849 года
В следующем году, по истечении срока перемирия, военные действия возобновились. В герцогство вступили имперские отряды, выставленные отдельными немецкими государствами.
Прусские войска возглавил генерал Эдуард фон Бонин, причём численность пруссаков увеличилась до 15 тысяч, а войск Германского союза (под началом генерала Карл фон Притвица) — до 35-40 тысяч. 24 марта 1849 года главнокомандующим союзными войсками назначен генерал Карл фон Притвиц.
Датчане также усилили свою армию: 20 тысяч сосредоточены на острове Альс, 10 тысяч. — у Кольдинга, большая часть флота — у острова Альс (к 26 марта, ко дню прекращения перемирия). Главнокомандующим датскими войсками назначен генерал Фредерик Бюлов.
3 апреля 1849 года генерал Бюлов начал наступление в Шлезвиг, но потерпел поражение у Кольдинга 23 апреля от прусского корпуса Бонина. Датчане после штурма дюппельских укреплений были вынуждены отступить к Альзену, потеряв Кольдинг.
Война стала принимать и на море благоприятный оборот для немцев, но осуществить задуманное было нападение на Альзен оказалось невозможным вследствие угроз России и Англии. Датский флот потерпел поражение 5 апреля со стороны береговых батарей. Датчане вынуждены были отступить к Фредерисии. Генерал Бонин осадил Фредерисию, однако 6 июля датчане предприняли энергичную вылазку и разбили пруссаков.
Притвиц оттеснил датчан при Скандерборге и Аархусе, Шлезвиг-Гольштинцы осадили Фридерицию, но были вынуждены снять осаду.
Как раз в это время Бонин получил приказание Карла фон Притвица сосредоточить свой корпус у Кольдинга для вторжения в Ютландию. Его неудача, а также опасение Пруссии быть втянутой в большую войну, привели к отмене наступления и заключению нового перемирия на 6 месяцев.
10 июля Пруссия подписала в Берлине предварительные условия мира. Шлезвиг получил особое управление в виде комиссии, один из членов которой назначался Пруссией, один Данией и один Англией, как посредником. Гольштейн и Лауэнбург должны были остаться за датским королём, оставаясь членами Немецкого союза. По итогам перемирия войска Германского союза и Пруссии были выведены из герцогств.
События 1850 года
10 апреля 1850 года бывший прусский генерал-лейтенант Карл Вильгельм Виллизен возглавил войска герцогств (27 тысяч).
Под нажимом великих держав, в том числе России, снова пославшей эскадру в датские воды, 2 июля 1850 года в Берлине был подписан мирный договор (гарантирован конвенцией европейских государств в Ольмюце 29 ноября 1850 года), по которому Дания сохранила довоенные границы.
Однако Шлезвиг-Гольштинцы решились на свой риск продолжать войну.
Датская армия генерала Крогка (38 тысяч и 96 орудий) атаковала армию герцогств 24-25 июля у Идштедта. Несмотря на упорное сопротивление, армия герцогств потерпели поражение и отступили к Миссунде.
После поражения армия герцогств была усилена до 37 тысяч, но наступление, предпринятое Виллизеном в сентябре 1850 года, закончилось неудачей, 7 декабря Карл Виллизен сложил с себя обязанности главнокомандующего. Новым главнокомандующим стал генерал Ульрих Ангельберт фон дер Горст[1], но боевые действия к тому времени уже прекратились.
Статистика Датско-прусской войны 1848—1850 гг
| Страны | Население 1848 г. | Войск | Убито | Ранено | Умерло от ран | Умерло от болезней |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Пруссия | 16 000 000 | 35 000 | 1 000 | 364 | 1 050 | |
| Дания | 1 400 000 | 30 000 | 1 000 | 6 199 | 678 | 1 000 |
| Всего | 13 100 000 | 65 000 | 2 000 | 1 042 | 2 050 |
Конец войны
В 1851 году Шлезвиг-Гольштинское войско было распущено, устройство 15 марта 1848 года устранено, назначено новое правительство, допущено разделение герцогств, наследование во всем датском государстве признано за Христианом Глюксбургским. Такой исход войны был санкционирован на лондонской конференции 1852 года — Англия, Россия и Франция обязались сохранить неприкосновенность датской монархии.
Напишите отзыв о статье "Датско-прусская война (1848—1850)"
Примечания
- ↑ Горст, Ульрих Ангельберт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Шлезвиг-голштинская война 1848—50 гг. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Карнацевич В. Л. 100 знаменитых сражений. — Харьков, 2004.
- Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн. — Минск, 2005.
- [dlib.rsl.ru/viewer/01004177713#page25 Энциклопедия военных и морских наук] / Составлена под главной редакцией генерал-лейтенанта Г. А. Леера, заслуженного профессора Николаевской академии Генерального штаба. — СПб.: типография В. Безобразова и К°, 1888. — Т. III. — С. 13.
Отрывок, характеризующий Датско-прусская война (1848—1850)
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.
Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
