Датско-шведская война (1788—1789)
| Датско-шведская война | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
исполнение Данией союзных обязательств перед Россией | ||
| Итог |
сохранение статус-кво | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Датско-шведская война 1788—1789 годов (швед. Teaterkriget, норв. Tyttebærkrigen) — война между Данией и Швецией, причиной которой было нападение шведов на Россию, имевшую союзнические отношения с Данией.
Содержание
Политическая обстановка
Шведский король Густав III, стремившийся вернуть Швеции утраченные ею в XVIII веке территории, заключив союз с Турцией, летом 1788 года напал на Россию, силы которой были в это время отвлечены войной с турками. Инсценировав 21 июня (2 июля) 1788 года пограничный инцидент, он без согласия риксдага начал военные действия.
Перед началом войны шведский король всячески стремился заключить союз с Данией. С этой целью он в 1787 году посетил Копенгаген, однако поездка успеха не имела.
Россия ещё в 1773 году заключила с Данией союзный договор, согласно которому в случае нападения Швеции на одну из сторон другая сторона должна была объявить ей войну, как если бы она была атакована сама. Когда шведы напали на Россию, русский посол в Копенгагене от имени своего двора потребовал выполнения условий договора. Датский король отдал приказ сформировать вспомогательный корпус в Дании, однако поскольку, согласно договору, оный должен был быть передан в распоряжении России, та настояла, чтобы Дания напала на Швецию с территории Норвегии.
19 августа 1788 года датский министр иностранных дел А. Бернсторф передал шведскому посланнику в Копенгагене заявление о намерении Дании выступить на стороне России с оружием в руках, а 28 августа Густав III, находившийся на Аландских островах, получил об этом официальное извещение. Однако поскольку датские войска действовали лишь в качестве русского вспомогательного корпуса, то дипломатические отношения между Копенгагеном и Стокгольмом не прерывались.
Ход войны
В сентябре датчане отправили в море 3 линейных корабля (один 74-пушечный и два 64-пушечных), 3 фрегата, 10 галер и 12 шлюпов. Они имели приказ 24 сентября поднять на бушприте русский флаг и начать военные действия против шведского флота. Захватывать шведские торговые суда им было запрещено.
24 сентября 1788 года войска датского главнокомандующего принца Карла Гессен-Кассельского численностью в 9,5 тысяч человек, большая часть из которых были норвежцами, вторглись со стороны Норвегии в Бохуслен с намерением осадить Гётеборг. Они состояли из 12 эскадронов драгун (1440 человек), 16 батальонов пехоты (7500 человек).
Им противостоял шведский отряд в 700 человек под командованием полковника Яна Вернера Транефельта, который был вынужден перед превосходящими силами противника отступить к укреплению у реки Квиструмэльвен, протекающей неподалёку от Мункедаля, который располагается в 19 км к северо-западу от Уддеваллы. Там он получил подкрепления, и его силы увеличились до 900 человек и шести артиллерийских орудий.
Вместо того чтобы занять выгодно расположенное укрепление, Транефельт приказал возвести в 900 м от моста через реку другое укрепление, от которого моста даже не было видно. Сам мост не был разрушен, и датские войска смогли беспретятственно его миновать и занять долину. Шведы оказались окружёнными. 29 сентября между датчанами и шведами началась артиллерийская перестрелка. Когда датский командующий отдал своим драгунам приказ приготовиться к атаке, шведская сторона выразила желание капитулировать.
В плену оказалось 806 человек. Большинство из них было отпущено после того, как они поклялись более не принимать участие в военных действиях против русской императрицы и её союзников. Однако все ружья, орудия и обоз достались противнику в качестве трофеев. Шведы потеряли пятерых человек убитыми и около пятидесяти раненными. У датчан также оказалось пятеро убитых и пятнадцать раненных. После капитуляции Транефельта датчане смогли в начале октября беспрепятственно занять Уддеваллу (1 октября) и Венерсборг (3 октября).
На Тарнефельта и ещё двух его офицеров — подполковников Функа и Фризендорфа — позже пало подозрение в предательстве, и они предстали перед военным трибуналом. В итоге они были уволены в отставку и выплатили все судебные издержки.
Заключение мира
После начала военных действий Великобритания и Пруссия стали оказывать на Данию давление, требуя прекращения войны и угрожая своим вмешательством. Прибывший из Финляндии Густав III активно принялся за создание народного ополчения. Кроме того, ему постепенно удалось стянуть к Гётеборгу регулярные войска численностью 8,5 тысяч человек.
9 октября датчане были вынуждены прекратить военные действия и заключить со шведами перемирие. В ноябре они полностью отчистили от своих войск Бохуслен. Спустя год между Данией и Швецией был заключён формальный мир на условиях статус-кво.
Любопытные факты
В Швеции данный военный конфликт получил название Театральной войны, поскольку военных действий практически не велось, норвежцы же окрестили войну «брусничной», так как датско-норвежские войска плохо снабжались провиантом, и им приходилось пополнять свой рацион ягодами.
Источники
- Mémoires sur la campagne de 1788 en Suède, par le prince Charles de Hesse. — Köpenhamn, 1789.
- Nordisk familjebok. B. 8, 11. — Stockholm, 1884, 1915.
- Tegnér E. Folkväpningen i Sverige 1788 // Historisk tidskrift. — Stockholm, 1881.
Напишите отзыв о статье "Датско-шведская война (1788—1789)"
Литература
- Aspenes G., Dyrhaug T. Tyttebærkrigen. Det norske felttog i Sverige 1788. — Oslo, 1988.
- Björlin G. Krigsrörelserna i Bohus län 1788 // Göteborgs och Bohusläns fornminnesförenings tidskrift. — Göteborg, 1888.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Датско-шведская война (1788—1789)
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
