Двинский уезд
|
Двинский уезд
|
Дви́нский уе́зд, с 1920 года Даугавпилсский уезд (латыш. Daugavpils apriņķis, до 1893 — Динабургский уезд) — административная единица в составе Псковской и Полоцкой губерний, Полоцкого наместничества, Белорусской и Витебской губерний, существовавшая в 1772—1920 годах. 1920 году уезд отошёл к Латвии (Даугавпилсский уезд).
Центр — город Двинск (до 1893 — Динабург, с 1920 — Даугавпилс).
История
Двинский уезд в составе Псковской губернии Российской империи был образован в 1772 году после 1-го раздела Речи Посполитой. В 1776 году уезд был передан в Полоцкую губернию (с 1778 — наместничество). В 1796 году уезд отошёл к Белорусской губернии, а в 1802 — к Витебской. В 1920 году уезд отошёл к Латвии.
География
Был одним из «Инфляндских» уезов Витебской губернии, граничил на западе с Лифляндской, на юге с Курляндской губернией. Площадь уезда — 3985 квадратных вёрст. Разделяется на 4 стана и 16 волостей; в числе населенных мест 1 город, 7 местечек и 2730 селений, фольварков (хуторов) и т. д.
Самая низменная полоса Витебской губернии в западной части Двинского уезда; довольно значительные высоты на северо-Востоке и востоке. Болот довольно много на запеде и севере; самое большое — Мошница, в 40 верстах к Западу от Двинска. Болота питают многочисленные реки и озёра; последних очень много, но они не велики; самое большое Рушона, около 30 квадратных вёрст. По южной и юго-западной границе Двинсого уезда протекает Западная Двина. Судоходство по ней затрудняется порогами как выше Двинска, у местечка Креславка, так особенно ниже Двинска, за местечком Кройцбургом; благодаря последним судоходство между Двинском и Ригой незначительно. В Западную Двину впадает много притоков в Двинском уезде, главный — Дубна.
Почва уезда довольно разнообразна: есть очень неплодородные песчаные, а так называемые красные глины (суглинки) давали превосходные урожаи пшеницы.
Население
По данным переписи 1897 года в уезде проживало 237,0 тыс. чел. В том числе латыши — 39,0 %; евреи — 20,0 %; русские — 15,3 %; белорусы — 13,8 %; поляки — 9,1 %; немцы — 1,8 %. В уездном городе Двинске в 1897 году проживало 69 675 чел.[1], в 1913 году — 112 848[2].
Административное деление
В 1913 году в уезде было 16 волостей[3]:
|
|
Напишите отзыв о статье "Двинский уезд"
Примечания
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=5 Демоскоп Weekly — Приложение. Справочник статистических показателей]
- ↑ [dinaburgascietoksnis.lcb.lv/ekskursru.htm Экскурс в историю города Даугавпилса]
- ↑ [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=391 Волостныя, станичныя, сельскія, гминныя правленія и управленія, а также полицейскіе станы всей Россіи съ обозначеніем мѣста ихъ нахожденія]. — Кіевъ: Изд-во Т-ва Л. М. Фишъ, 1913.
Ссылки
- Двинск // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/vit_karta-dvinskiy_uezd.html Старые карты Динабургского (Двинского) уезда]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Двинский уезд
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
