Даурия (фильм)
Даурия | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Аркадий Трусов |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Киностудия «Ленфильм». |
Длительность |
172 мин. |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«Дау́рия» — советский двухсерийный цветной художественный фильм, поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1971 году режиссёром Виктором Трегубовичем по одноименному роману Константина Седых.
Премьера фильма в СССР состоялась 8 мая 1972 года.
Содержание
Сюжет
В посёлке Мунгаловском, станицы Орловской Забайкальского Казачьего Войска, по ревизии 1913 г. числилось:
земли .............. 8012 десятин
казаков и казачек ... 346 душ
хозяйств ............... 87 дворов
Шло лето 1914 года. Молодой казак Роман Улыбин просит отца нанять сваху, пока не увели его любимую Дашутку. Но у отца денег нет, и на глазах у Романа девушку отдают замуж за богатого купеческого сына. В отчаянии Роман мажет дёгтем дом невесты, но получает суровое наказание от отца, а вскоре начинается свадьба, и народ гуляет за счёт богатого купца, забыв про Романа. А после чужой свадьбы Роман взрослеет и замечает, что мир вокруг изменился. Мать переживает, сын обозлён на отца. Но традиционная жизнь продолжается: надо косить, убирать, работать на земле и помогать родителям.
Всё круто изменила война и революция. Народ разделился на красных и белых. Роман стал красным командиром, веря, что он сражается за равенство и социальную справедливость. Но, пока он воюет вдали от дома, в его родной станице уже разрушен традиционный порядок, избит и плачет атаман, приходят боль и страдания, разруха и смерть, ломаются судьбы. Отец Романа погибает на глазах у всей казачьей станицы, так и не успев помириться с сыном. Роман, бравый командир на коне, возвращается в родную станицу и видит, как убитая горем мать оплакивает мёртвого отца.
В ролях
- Аркадий Трусов — Андрей Улыбин, дед Романа
- Пётр Шелохонов — Северьян Андреевич Улыбин, отец Романа
- Вера Кузнецова — Авдотья Улыбина, мать Романа
- Виталий Соломин — Роман Северьянович (Ромка) Улыбин
- Василий Шукшин — Василий Андреевич Улыбин, дядя Романа
- Женя Малянцев — Ганька, брат Романа
- Светлана Головина — Дашутка Козулина
- Фёдор Одиноков — Епифан Лукич Козулин, отец Дашутки
- Любовь Малиновская — Аграфена Козулина, мать Дашутки
- Ефим Копелян — Елисей Петрович Каргин, казачий атаман
- Борис Аракелов — Митька, атаманский сын
- Дмитрий Масанов — купец Сергей Ильич Чепалов
- Виктор Павлов — Никифор Чепалов, казачий урядник
- Владимир Лосев — Алексей Чепалов, купеческий сын
- Юрий Соломин — Семён Нагорный, кузнец из города, большевик
- Михаил Кокшенов — Федот Муратов, друг Романа
- Всеволод Кузнецов — Платон Волокитин, станичный кузнец
- Игорь Ефимов — Тимофей Косых, пьяный казак
- Юрий Дубровин — Кузьма, безрукий крестьянин-мостовец
- Георгий Штиль — анархист Лавров
- Зиновий Гердт — белый генерал Семёнов
- Александр Демьяненко — Бубенчиков, каратель
- Игорь Дмитриев — Соломонов, есаул-каратель
- Юрий Назаров — Тарас, «Сохатый», беглый каторжник
- Лидия Федосеева — сваха
В эпизодах
- Е. Дёмина
- Анатолий Столбов
- Я. Нейшулер
- В. Глухотко
- Сергей Дворецкий — казак
- Виталий Матвеев
- И. Мельник
- Олег Дашкевич
- Евгений Мезенцев
- Сергей Полежаев — белый офицер
- Михаил Храбров — большевик
- Е. Зарх
- А. Шевченко
- А. Бирцев
- Владимир Горьков
- А. Задоров
- Лилия Гурова — Кирилловна, жена купца Чепалова
- Аркадий Тигай
- Валентин Жиляев (в титрах указан как — А. Жиляев)
- Виктор Чайников
- А. Никулин
- Анатолий Матвеев
- Пётр Гитис (ленинградский фокусник, эпизод с его участием значительно сокращен)
- Владимир Карпенко
- Кирилл Гун
- Валентина Пугачёва (в титрах не указана)
- Анатолий Ведёнкин (в титрах не указан)
Съёмочная группа
- Авторы сценария — Юрий Клепиков, Виктор Трегубович
- Постановка — Виктора Трегубовича
- Главный оператор — Евгений Мезенцев
- Главный художник — Грачья Мекинян
- Композитор — Георгий Портнов
- Звукооператор — Ирина Черняховская
- Режиссёр — А. Дашкевич
- Редактор — Светлана Пономаренко
- Монтажёр — Е. Садовская
- Операторы — А. Сысоев, В. Коротков
- Мастер света — Е. Зарх
- Художник-фотограф — В. Вигдерман
- Художник по костюмам — Галина Деева
- Художник-гримёр — Вадим Халаимов
- Художники-декораторы — В. Скрадоль, Елизавета Урлина
- Ассистенты:
- режиссёра — Б. Манилова, О. Фрайбург, Аркадий Тигай, Г. Марасаева
- оператора — В. Масеев, Г. Мурашов
- художника — Н. Крылова, Л. Смелова
- Комбинированные съёмки:
- Оператор — Ю. Мурашов
- Художник — Борис Михайлов
- Оркестр под управлением — Лео Корхинa
- Директор картины — Владимир Семенец
Интересные факты
- На съёмках фильма «Даурия» близ Читы был подготовлен и снят уникальный в советском кино эпизод, в котором актёр Шелохонов в роли Северьяна Улыбина верхом на коне прыгает с 70-метрового обрыва в реку Ингоду. Прыжок коня с обрыва снимался с укреплённым в седле манекеном в казачьей форме. Во время съёмки единственного дубля животное погибло, и в следующей сцене, когда герой актёра Шелохонова плывёт по реке, держась за гриву лошади, уже использовался другой конь той же масти.
- Съёмки проходили в 1969—1971 годах в Сибири, Забайкалье, Чите, Иркутске и под Нарвой, где построили казачью станицу, в которой актёры своими руками доделали удобства и прожили с коллегами по съёмочной группе два года как казаки.
- Кинокартина занимает 37-е место по посещаемости среди отечественных фильмов за всю историю советского кинопроката.
Цензура
- Из фильма вырезаны несколько сцен пьяной гулянки казаков, сцены драк, в том числе драка между отцом и сыном, и следующая сцена, когда отец наливает сыну самогон, чтобы помириться. Эти и другие эпизоды были вырезаны в 1975 году перед продажей фильма в зарубежный прокат.
- Современная версия кинокартины на видеокассетах и дисках на полчаса короче оригинала .
Видео
- В 2002 году фильм выпущен в Европе и США на двух видеодисках фирмы RUSCICO с браком на дисках и в буклете — в этом издании перепутано количество, нумерация и последовательность сцен по сравнению с оригиналом. Брак имеется как в русском, так и в английском тираже видеодисков фирмы RUSCICO.
Напишите отзыв о статье "Даурия (фильм)"
Ссылки
- [old.mkrf.ru/activity/register/search/detail.php?ID=110084618&ganr=&strana=&year_from=1&year_to=106&kateg=&color=&nud=&firm_z=&keywords=&q=%C4%E0%F3%F0%E8%FF «Даурия»]. Государственный регистр фильмов. Министерство Культуры Российской Федерации. Проверено 7 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ELVeml3H Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=1526 «Даурия»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- [old.tvkultura.ru/news.html?id=4992&cid=1484 «Даурия»]. Телеканал «Культура». Проверено 7 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ELVfLtkQ Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- «Даурия» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [militera.lib.ru/prose/russian/sedyh_kf/index.html Роман «Даурия» на сайте «Милитера»]
|
Отрывок, характеризующий Даурия (фильм)
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.