Дюморье, Дафна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дафна Дюморье»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Дюморье.
Дафна дю Морье
Daphne du Maurier

Дафна дю Морье
Род деятельности:

писательница, драматург

Язык произведений:

английский

Дебют:

«Дух любви», 1931

Награды:

Подпись:

[lib.ru/DETEKTIWY/DUMORIE/ Произведения на сайте Lib.ru]

Дама Дафна дю Морье (англ. Daphne du Maurier, леди Дафна Браунинг, в России чаще публикуется как Дафна Дю Морье; 13 мая 1907, Лондон — 19 апреля 1989, Корнуолл) — английская писательница и биограф, писавшая в жанре психологического триллера. Творчество писательницы известно в первую очередь такими произведениями, как роман «Ребекка» и рассказ «Птицы», экранизированные Альфредом Хичкоком. Дафна дю Морье являлась членом Королевского литературного общества с 1952 года, в 1977 году была награждена «Американской премией за мастерство в детективной литературе» (англ.)[1]. Награждена орденом Британской империи. В 1938 году получила Национальную книжную премию США (англ. National Book Award).

Дафна дю Морье является одной из наиболее известных британских писательниц XX века[2]. Большинство произведений писательницы легли в основу кинофильмов, а роман «Ребекка» был экранизирован 11 раз[3]. Известность Дафне дю Морье принесли не только её литературные произведения. Жизненный путь писательницы, её непростые, а иногда и скандальные отношения с близкими и друзьями, нашли своё отражение в прессе. После смерти Дафны дю Морье телекомпанией BBC был снят биографический фильм «Дафна» (англ. Daphne, 2007[4]), вызвавший неоднозначную реакцию у публики и получивший крайне негативную оценку со стороны семьи писательницы[5].





Биография

Семья

Дафна родилась 13 мая 1907 года в семье актёров Джеральда дю Морье (англ.) и Мюриэл Бомонт[6], её дедом был известный карикатурист и писатель Джордж Дюморье. Дафна — вторая из трёх дочерей в семье[7]. Её старшая сестра, Анжела дю Морье (1904—2002)[8], также стала писательницей. Младшая сестра, Жанна дю Морье (1911—1997), стала художником-живописцем[9]. Двоюродные братья Дафны по отцу принадлежали к знаменитой семье Ллуэлин-Дэвис, больше известные как «Дэвис Бойз». Именно они стали прообразами героев повести близкого друга семьи Д. М. Барри о Питере Пене[10].

Ранние годы жизни

Дафна, как и её сёстры, обучалась на дому, у неё была гувернантка по имени Мод Уоделл (англ. Maud Waddell). Она служила для юной Дафны образцом для подражания, поскольку отношения с родной матерью были достаточно прохладными. Дафна обладала живым и богатым воображением[11], в своих фантазиях она придумала себе мужское alter ego, которое позже назвала «мальчик из табакерки» (англ. the boy in the box)[12]. Согласно этому образу, Дафна одевалась в мальчиковую одежду.

Дафна с детства много читала, её любимыми писателями были Вальтер Скотт, Теккерей, сёстры Бронте и Оскар Уайльд[13]. Среди других авторов, оказавших на творчество Дафны определённое влияние, были Кэтрин Мэнсфилд, Ги де Мопассан и Сомерсет Моэм[13]. Результатом первых литературных опытов Дафны дю Морье стало появление сборника из 15 рассказов под общим названием «The Seekers» («Жаждущие»). Дафне тогда было восемнадцать лет.

В начале 1925 года дю Морье уехала из Англии на учёбу во Францию, где посещала школу в небольшом городке Компосена, недалеко от Парижа. Жизнь там была практически спартанской: комнаты не отапливались, не было горячей воды. Но эти неудобства перекрывались близостью Парижа, что позволило Дафне часто ездить в столицу, посещать Лувр, Опера́ и иные достопримечательности.

В 1926 году семья дю Морье отправилась в отпуск в Корнуолл, в небольшой прибрежный город Фоуи (англ. Fowey). Дафна наслаждалась временем, проведенным на отдыхе, и впоследствии пронесла любовь к Корнуоллу через всю жизнь[14].

После окончания школы Дафна стала искать применение своим талантам. Она мечтала о независимости, в том числе финансовой. В автобиографии «Daphne du Maurier: Myself When Young»[15] она так писала об этом времени:

«Ничего не выйдет. Я должна зарабатывать деньги и быть независимой, но как мне заработать достаточно? Даже если мои рассказы будут опубликованы, они принесут немного денег… В кино я не пойду, это станет напрасным рабством, и у меня не останется времени ни на что иное».

Брак и последние годы жизни

В 1931 году Дафна дю Морье публикует свой первый роман «Дух любви». Успех книги дал девушке возможность обрести финансовую независимость от семьи. Этот роман сыграл огромную роль в жизни писательницы. Есть свидетельства, согласно которым именно благодаря этому роману Дафна познакомилась со своим будущим мужем. В многочисленных путеводителях и брошюрах о Корнуолле рассказывается история о том, что первый роман дю Морье очень понравился молодому майору Браунингу, и он отправился в Фоуи, чтобы познакомиться с автором. Их встреча оказалась судьбоносной[16].

В июле 1932 года Дафна дю Морье вышла замуж за молодого военного, а позднее генерал-лейтенанта сэра Фредерика Браунинга. Свадьба проходила в Церкви Лантеглос в любимом городке Дафны. У пары родилось трое детей, дочери Тесса и Флафия[17] и сын Кристиан. По политическим воззрениям Дафна была убежденной роялисткой, а её муж долгие годы состоял на службе в Букингемском дворце в должности ревизора и казначея королевской семьи[1]. Писательница овдовела в 1965 году. Вскоре после смерти мужа, Дафна переехала в Килмарт, ставший её домом до конца жизни. Этот дом описан в романе «Дом на берегу»[18] и является одной из достопримечательностей Корнуолла.

Несмотря на замужество и рождение троих детей, Дафна дю Морье вела весьма запутанную сексуальную жизнь, которая после её смерти обросла слухами и сплетнями. Известно о двух романах Дафны с женщинами: американской светской львицей Эллен Даблдэй (Ellen Doubleday) и британской актрисой Гертрудой Лоуренс (англ.). Специально для Гертруды в 1948 году Дафна дю Морье написала пьесу «Сентябрьский прилив». Во время постановки спектакля у Дафны и Гертруды начался роман, об интимных подробностях которого стало известно из любовных писем, которыми обменивались женщины, и которые позднее легли в основу биографической книги Маргарет Фостер"Дафна"[19]. Эллен Даблдэй являлась женой американского издателя Дафны дю Морье, Артура Даблдэя. Любовная связь с Эллен вдохновила Дафну на написание в 1951 году ещё одного своего знаменитого произведения, романа «Моя кузина Рэйчел».

Однако самой большой страстью Дафны дю Морье, любовью всей её жизни, был Корнуолл. Практически все деньги, получаемые от публикации книг, она тратила на реставрацию особняка XVII века Menabilly в городе Фоуи (англ.), который арендовала в течение двадцати лет[20]. Этот дом стал прообразом поместья Мендерли, где разворачиваются события романа «Ребекка»[21]. Небольшой коттедж в центре Фоуи, в котором жила Дафна дю Морье, а позднее её сестра Анжела, теперь принадлежит семье сына дю Морье, Кристиана «Китса» Браунинга[22].

В 1969 году Дафна дю Морье была награждена орденом Британской империи и произведена в ранг дама-командор (англ. DBE).

Дафна дю Морье умерла в своём доме в Корнуолле 19 апреля 1989 года в возрасте 81 года. На смерть писательницы отозвалась вся прогрессивная пресса мира. В частности, лондонская Times опубликовала некролог, где назвала Дафну дю Морье «одной из самых знаменитых писательниц англоговорящего мира»[23]. В соответствии с завещанием тело писательницы было кремировано, а прах развеян на скалах недалеко от её дома[24].

К столетию со дня рождения писательницы телерадиокомпания BBC сняла биографический фильм «Daphne»[25], основанный на самой знаменитой биографии Дафны дю Морье, написанной Маргарет Фостер. Документальный фильм вызвал шквал протестов в английском обществе и в среде друзей и родственников писательницы. По утверждению британской газеты The Independent[5] большое недовольство вызвал фильм и у автора биографии, Маргарет Фостер. Из фильма были исключены интервью дочерей Дафны, Леди Тессы Монтгомери и Флавии Ленг. По заявлению дочерей, документальному фильму, в котором нет интервью дочерей, не может быть никакого доверия. В этой же статье приведены слова Майкла Торнтона, писателя и близкого друга семьи, который утверждал, что «Для Дафны Герти была экзотической орхидеей, самой яркой и экстравагантной актрисой столетия», и в продолжении сказал, что Гертруда Лоуренс «была самой ориентированной на мужчин актрисой, и это даже граничило с нимфоманией. Смешно даже и говорить о том, что она была лесбиянкой». В интервью газете Telegraph Кристиан «Китс» Браунинг охарактеризовал[26] фильм как однобокий. Он признался, что никогда не мог понять навязчивых идей о лесбийской любви, что для его матери история с Герти была не более, чем забавным эпизодом, а в конце жизни она вообще комментировала это так: «всё это было такой глупостью насчёт Герти».

Автором ещё одной биографии дю Морье стал Мартин Шеллкросс, друг писательницы, которому на протяжении многих лет она доверяла интимные секреты своей личной жизни. В 1991 году он написал книгу «Тайный мир Дафны дю Морье»[27].

Дафна дю Морье не любила давать интервью, а в последние годы жизни вела уединенный образ жизни. О публичности она однажды высказалась следующим образом: «писателей должны читать, а не слышать или видеть»[28].

Основное литературное наследие Дафны дю Морье, включающее черновики, дневники, письма, материалы литературного творчества её сестры Анджелы, архив бумаг отца и деда, хранится в библиотеке Эксетерского университета[29].

Генеалогическое древо Дафны дю Морье

Ниже приведено генеалогическое древо Дафны дю Морье[30]

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Мэри Энн Кларк
(1776-1852)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Луи-Матюрен дю Морье
(1797-1856)
 
Эллен Джоселин Кларк
(1797-1870)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Джордж дю Морье
(1834-1896)
 
Эмма Уайтвик
(1841-1915)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Чарльз Миллер
 
Беатрикс
(1864-1913)
 
Гай
(1865-1915)
 
 
Мэй
(1868-1925)
 
 
 
 
 
 
 
Джеральд дю Морье
(1873-1934)
 
Мюриел Бомонт
(1877-1957)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Джеффри
(1884-1945)
 
Артур Ллуэлин-Дэвис
(1863-1907)
 
Сильвия
(1866-1910)
 
 
 
 
 
Анджела
(1904-2002)
 
Сэр Фредерик Браунинг
(1896-1965)
 
ДАФНА
(1907-1989)
 
Жанна
(1911-1997)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Джордж
(1893-1915)
 
Джек
(1894-1959)
 
Питер
(1897-1960)
 
Майкл
(1900-1921)
 
Нико
(1903-1980)
 
Тесса
(р. 1933)
 
Флавия
(р. 1937)
 
Кристиан
(р. 1940)


Творчество

Большинство произведений Дафны дю Морье написано в жанре психологического триллера. Ввиду необычности построения сюжетной линии издательства и книжные магазины нередко неправильно интерпретируют жанр её романов. Так, некоторые остросюжетные романы выходили в серии «Любовные романы» или «Литература для милых дам». В частности, роман «Ребекка» описывался как мелодрама и любовный роман в лучших традициях[31]. Несмотря на имеющуюся в романах Дафны дю Морье любовную составляющую, их нельзя назвать любовной прозой в общепринятом смысле. Дафну дю Морье часто называют продолжателем традиций готической литературы, начатых такими именитыми писателями, как Шарлотта Бронте, Мэри Шелли, и продолженных Уилки Коллинзом и Брэмом Стокером[32]. Готическая проза Дафны дю Морье играет на общечеловеческом страхе перед сумасшествием, одиночеством, неизвестностью и клаустрофобией[33]. Её литературное творчество оказало влияние на таких писателей как Стивен Кинг и Стефани Майер[34][35]. Сама писательница была поклонницей творчества сестёр Бронте и их брата, чьё творчество считала недооцененным.

Дю Морье рано начала литературную карьеру: её первый роман, «Дух любви», был опубликован в 1931 году. Название книги она позаимствовала из строк поэмы Эмили Бронте «Вопросы к самой себе». Роман представляет собой сагу о четырёх поколениях одной корнуольской семьи, владеющей верфью. История семьи прослеживается на протяжении ста лет, с тридцатых годов XIX века до тридцатых годов XX века[36]. В автобиографическом романе «Записки Ребекки»[37], написанном в 1980 году, есть глава «Я верю в это» (англ. This I Believe), в которой писательница рассказывает о своих личных и религиозных верованиях. Так, она утверждает, что верит в духовную связь поколений, и именно об этом её роман «Дух любви», о духе Джанет Кумбе, который затрагивает членов её семьи на протяжении нескольких последующих поколений[38].

В 1936 году последовал «Трактир „Ямайка“» (англ.) о контрабандистах. Работа над романом началась в 1935 году. Вдохновением к написанию романа послужили детские воспоминания писательницы о прочтении приключенческих романов, в частности романа Роберта Льюиса Стивенсона «Остров сокровищ». Импульсом к началу работы также послужили события поездки Дафны дю Морье и её подруги Фой Квиллер-Куч по Бодмин-Мур, где они заблудились, катаясь на лошадях в плохую погоду. К гостинице, в которой они жили, их вывели лошади, а гостиница называлась Jamaica Inn[39]. В одном из номеров этой гостиницы до сих пор действует своего рода мемориальный музей Дафны дю Морье. В номере хранятся различные памятные вещи, в том числе упаковка любимых леденцов писательницы[40].

«Ребекка»

Основная статья: Ребекка (роман)

Мировую известность писательнице принёс роман «Ребекка», написанный в 1938 году. В основу романа лёг достаточно тривиальный сюжет, но книгу ждал успех. Роман стал классикой современной литературы, оказав заметное влияние на культуру XX века. В частности, он был неоднократно экранизирован, адаптирован для театральной постановки, мюзикла, к роману было написано несколько продолжений, и он лёг в основу учебной программы по изучению английской литературы и словесности в США[41]. Роман переведён на многие языки мира и постоянно переиздаётся. По мнению критика журнала Strand Magazine[2] Чарльза Силета, роман начинается с одной из самых знаменитых фраз в современной английской литературе: «Прошлой ночью мне снилось, что я вернулась в Мэндерли».

Идея написания романа пришла к Дафне вскоре после замужества. Томми, так Дафна дю Морье называла своего мужа, был раньше помолвлен с темноволосой гламурной девушкой Джен Рикардо. По утверждению британской газеты The Telegraph, Дафна дю Морье подозревала, что Рикардо продолжала привлекать Томми. Фабула для нового романа была уже готова. Она приняла от издательства Голланц аванс в размере 1000 фунтов стерлингов на написание романа и принялась за работу. Через некоторое время она направила издателю письмо с извинениями за задержку. Первый черновик романа писательница выбросила. Летом 1937 года Дафна дю Морье сопровождала мужа в поездке в Александрию[42]. По возвращении из Египта в декабре того же года Дафна провела Рождество отдельно от дочерей (четырёхлетней Тессы и трёхмесячной Флавии), составила план «Ребекки», а уже через четыре месяца рукопись была готова[43].

Первый издатель романа, Виктор Голланц, прочёл рукопись и сразу предрёк роману долгий успех. По его мнению, это была «утончённая история любви», и именно в этом ключе он построил рекламную кампанию. По ходу подготовки публикации единственным несогласным голосом был голос самой Дафны дю Морье, которая считала, что роман слишком мрачный, чтобы завоевать успех у публики[44].

История девушки, столкнувшейся с призраком другой женщины из прошлого своего мужа, не раз становилась основой сюжета популярных книг. Роман Дафны дю Морье часто сравнивают с романом Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»: та же история любви между молодой женщиной и мужчиной старше её, сгорание имения дотла, а также тайна, окружающая историю предыдущей жены[45].

Роман «Ребекка» вошёл в список «100 самых лучших детективных романов XX века по версии Независимой британской ассоциации торговцев детективной литературы»[46].

Обвинения в плагиате

Вскоре после публикации романа «Ребекка» в Бразилии критик Альваро Линс и многие читатели отметили большое сходство между книгой Дафны дю Морье и бразильской писательницы Каролины Набуко (порт. Carolina Nabuco). В основе романа Набуко «Наследница» (порт. A sucessora) лежит схожий сюжет, включая молодую женщину, выходящую замуж за вдовца, а также странное присутствие предыдущей жены — сюжетная линия, также использованная намного раньше в романе «Джейн Эйр». Нина Ауэрбах в своей книге «Дафна дю Морье — Заколдованная Наследница» утверждает, что дю Морье могла прочесть бразильскую книгу, когда первая рукопись была направлена в Англию для публикации, а потом написала на её основе свой бестселлер. Дафна дю Морье отвергла всякие обвинения в плагиате и копировании книги бразильской писательницы, так же поступил и её издатель, заявив, что сюжет «Ребекки» довольно расхожий[47].

Продолжение романа

Крис Симмонс, автор статьи «Леди из Килмарта», основанной на интервью, которое писательница дала в 1977 году, утверждает, что однажды к Дафне дю Морье обратился некий американский писатель (писательница), попросивший разрешение написать продолжение её романа «Французова Бухта». Дю Морье незамедлительно телеграфировала ответ, в котором отказала писателю. Она была категорически против такой деятельности писателей, как создание сиквелов произведений других писателей, особенно ныне живущих[18]. Такая категоричность со стороны писательницы, тем не менее, не помешала её наследникам дать разрешение американской писательнице Салли Бауманн (англ.) на написание сиквела романа «Ребекка». Книга вышла в 2001 году под названием «История Ребекки» (англ. Rebecca's Tale)[48]. До этой книги, в 1993 году издательством был опубликован роман «Миссис Де Винтер. Продолжение романа Дафны дю Морье „Ребекка“» английской писательницы Сьюзан Хилл[49].

Самая известная экранизация романа «Ребекка» была создана в 1940 году Альфредом Хичкоком. В 1941 году фильм был награждён двумя премиями «Оскар», в том числе в номинации лучший фильм. В 2000 году роман получил Премию Энтони (англ.)[50] и был назван лучшим романом столетия[51].

Творческое содружество дю Морье и Хичкока началось фильмом «Трактир „Ямайка“» 1939 года. Однако настоящим триумфом тандема стала одна из самых знаменитых картин режиссёра — фильм «Птицы», снятый по мотивам «одноименного рассказа» писательницы.

«Птицы»

Основная статья: Птицы (рассказ)

Экранизация Хичкоком знаменитого рассказа писательницы не понравилась ей. Дафна дю Морье посчитала сюжетные расхождения между её рассказом и фильмом неоправданными. Однако по мнению критиков[52], более развернутая сюжетная линия была добавлена Альфредом Хичкоком в связи с тем, что рассказ Дафны сам по себе был слишком коротким для адаптации под сценарий полнометражного фильма. Для работы над сценарием[53] фильма Хичкок привлёк Эвана Хантера. По словам Хантера Хичкок сказал ему: «выбрасываем всё, кроме названия и сюжета с птицами, атакующими людей»[54].

Идея рассказа пришла к Дафне дю Морье на прогулке недалеко от фермы Менабилли Бартон. Она наблюдала сцену работы фермера на пашне, в то время как над ним кружили и пикировали чайки[55]. Она додумала сюжетную линию, в которой птицы становятся враждебными и атакуют фермера. В её рассказе птицы стали агрессивными после суровой и голодной зимы — сначала чайки, затем хищные, а под конец и небольшие птицы — все ополчились против человечества. Это история о том, как человек, воспринимая естественный порядок вещей как должное, вдруг сталкивается с необъяснимым феноменом — неожиданной агрессией со стороны птиц. Главный герой рассказа также не может избежать печальной участи: он запирается в доме, баррикадирует двери и прислушивается к тому, как птицы прорываются в дом сквозь окна.

В «Птицах» у человека нет шансов на спасение. Природа как бы дирижирует атаками пернатых самоубийц, подчиняя их ярость приливам, неотвратимым и вечным. Последние строки полны жуткой безысходности. О ней не говорят ни герои, ни автор, но она чувствуется в каждом слове, каждой мысли Ната Хокена, в том, как он закуривает последнюю сигарету, в том, как молчит включённый радиоприёмник…

— С. Бережной[56]

Рассказ первоначально был включен в сборник «Яблоня» 1952 года, а в США был опубликован под названием «Поцелуй меня вновь, незнакомец» в 1953 году. В сборник с одноимённым названием, «Птицы и другие рассказы», он вошёл в 1963 году. К этому времени Дафна дю Морье уже считалась успешным автором. В своей статье для альманаха Британские Писатели (англ. British Writers) Нина Ауэрбах отметила, что критики не особо ценили творчество Дафны, считая её книги «слишком легко написанными, чтобы называться литературой», однако рассказ «Птицы» был высоко оценен как критиками, так и публикой[57].

Оба произведения, рассказ и его экранизация, рассматриваются критиками неразрывно друг от друга. Помимо этой самой известной экранизации, однако, была ещё театральная постановка, которая по мнению критиков значительно проигрывает оригинальному литературному произведению. Так, театральный критик Лин Гарднер считает, что в спектакле не хватает мистики, художественности и напряжения. И с самого начала спектакль балансирует на грани между комедией и мелодрамой[58].

Драматургия

Дафна дю Морье написала три пьесы[59]. Первой пьесой стала успешная адаптация романа «Ребекка». Премьера спектакля состоялась 5 марта 1940 года на сцене Queen’s Theatre в Лондоне. В спектакле были заняты знаменитые британские актёры Селия Джонсон, Маргарет Рутерфорд и Оуэн Нэарс.

Второй значительной работой писательницы на поприще драматургии стала пьеса «The Years Between» о неожиданном возвращении с войны полковника, который обнаруживает, что его место в парламенте занято его женой, а место в супружеской постели — соседским фермером. Спектакль был впервые поставлен в 1944 году на сцене Manchester Opera House, но 10 января 1945 года состоялась большая премьера в Лондоне на сцене Wyndham’s Theatre. Спектакль имел большой успех и ставился 617 раз. Пьеса была опубликована в 1945 году издательством Голланц и посвящалась автором её отцу, Джеральду дю Морье[60]. Пьеса ставится на сцене и сейчас. Как отмечает театральный критик Филипп Фишер[61], использовав достаточно расхожий сюжет о муже, возвращающемся в дом, где его уже не ждут, Дафне дю Морье удалось избежать клише. По мнению критика, несмотря на то, что спектакль и пьеса талантливы, есть одна неразрешимая проблема — мода за прошедшие шестьдесят лет сильно изменилась, а тема вышла из моды окончательно.

Ещё одна известная пьеса Дафны, «Сентябрьский прилив», была создана для актрисы Гертруды Лоуренс, сыгравшей роль Стеллы. Премьера состоялась 15 декабря 1948 года на сцене лондонского театра Aldwych Theatre и имела большой успех. Пьеса ставилась и в других театрах Великобритании[62][63][64]. В основу сюжета лёг конфликт поколений и навязчивая страсть молодого человека к овдовевшей тёще. В связи с празднованием столетия со дня рождения Дафны дю Морье в 2007 году интерес к её творчеству вспыхнул с новой силой. Пьеса «Сентябрьский прилив», в частности, была поставлена на сцене театра Yvonne Arnaud Theatre, где главную роль сыграла британская актриса Кейт О'Мара (англ.)[65]. По мнению критиков, в частности Шейлы Коннор[66], в основу пьесы легли автобиографические события и личные переживания Дафны дю Морье. Автор статьи предположила, что за образом молодого зятя, влюблённого в мать своей жены, прячется сама Дафна и её одержимость Гертрудой, первой исполнительницей этой роли.

Биографии и другие документальные произведения

Помимо романов и рассказов в жанре психологического триллера и мистического детектива Дафна дю Морье написала несколько документальных книг. В частности, её перу принадлежит несколько биографий: роман «Джеральд» (англ. Gerald) об отце писательницы, «Мери Энн» о прабабушке Дафны, Мэри Энн Кларк, которая была хозяйкой парижского литературного салона и любовницей Фредерика, герцога Йоркского. Биографическая книга об отце была написана в 1934 году, когда Джеральд умер от рака в возрасте 61 года. Биография получилась удивительно откровенной, в ней Дафна рассказала о его самовлюблённости, проблемах с выпивкой, частой смене настроения, а его знаменитое очарование уступает место отталкивающему поведению и даже склонности к насилию[67]. Одним из основных биографических трудов писательницы считается книга «Инфернальный мир Бренуэлла Бронте». Роман посвящён Патрику Бренуэллу Бронте, младшему брату Шарлотты и старшему брату Эмили и Анны Бронте. Все четверо являются авторами собственного вымышленного мира Ангрия. Бренуэлл был любимцем семьи и от него ждали больших свершений[68]. Биографический труд, написанный Дафной дю Морье призван дать оценку творчеству молодого Бронте, которое по мнению Дафны было незаслуженно забыто. Для написания романа писательница проштудировала большое количество материалов, писем и архивов, вела активную переписку с Обществом Бронте. Жизнью и творчеством Бренуэлла Дафна дю Морье интересовалась с ранней юности. По словам её няни «беседы о Бронте были лучшей терапией для неё»[69]. Литературные критики и знатоки творчества семьи Бронте дали неоднозначную оценку книге. В частности, Дафну дю Морье критиковали за поверхностное исследование некоторых важных событий из жизни Бронте. Так, Общество Бронте подвергло критике[69] выводы, сделанные Дафной о причинах, заставивших Бренуэлла покинуть поместье Торп Грин (англ. Thorp Green). Тогда как имеются неоспоримые доказательства причастности к его отъезду Лидии Робинсон, Дафна настаивает в своей книге, что причиной явился конфликт с Эдмундом. Дафну дю Морье упрекнули в разыгравшемся воображении. Тем не менее, выставку рисунков Бренуэлла в Музее семьи Бронте в Хоэрте устроители назвали также, как назвала книгу о нём Дафна дю Морье — «Инфернальный мир Бренуэлла Бронте»[70]. Непростому и долгому процессу написания этой книги посвящён роман Жюстин Пикарди «Дафна».

Позднее ею было написано ещё несколько эссе об истории собственной семьи, в частности в книге «Стеклодувы» она постаралась проследить французскую линию своих предков и создала яркую картину времён Французской революции.

Отдельного упоминания достойна книга-путеводитель по Корнуоллу «Исчезающий Корнуолл», которая снабжена фотографиями окрестностей, сделанными сыном Дафны дю Морье, Кристианом[71]. Книга охватывает все аспекты жизни этого региона: его историю, особенности, природу, анекдоты, легенды, рассказы жителей, собственные наблюдения писательницы. Именно Корнуолл стал местом действия большинства произведений Дафны. Она находилась под большим впечатлением от захватывающего пейзажа и так описывала[72] в книге свои ощущения:

Здесь была та свобода, о которой я мечтала, о которой думала, и которой ещё не знала… Свобода писать, гулять, лазать по холмам, кататься на лодке, быть одной.

— Дафна дю Морье[73]

Отзывы

Несмотря на очевидную популярность её произведений, при жизни творчество дю Морье не получило достаточной оценки критиков. По словам самой писательницы её очень тревожило, что она не воспринимается, как серьёзный писатель, в то время, как именно таким образом она воспринимала себя[31]. Так, по мнению книжного обозрения британской газеты The Guardian, творчество Дафны дю Морье было скептически оценено критиками в большей степени именно из-за огромной популярности её книг. По мнению критика Wall Street Journal Синтии Кроссен дю Морье столкнулась с типичным предубеждением критиков против бестселлеров[74]. Критики долгое время считали её весьма посредственным автором[75]. Однако в последнее время критики, фокусирующиеся на фрейдистском и юнговском подтексте её книг, вынуждены пересмотреть оценку творчества дю Морье.
Несмотря на романтическую составляющую сюжетов многих её книг, лучшие из её романов, такие как «Джулиус», «Паразиты» и «Дом на берегу», выходят за рамки жанра и достигают мощного психологического реализма. В «Ребекке», между тем, Дафна дю Морье создаёт оригинальный виток сюжета о Золушке через виртуозный анализ наваждения и полового доминирования, которые будоражат уже несколько поколений читателей.

— The Guardian[75]

Известный американский писатель и литературный критик Дэн Шнайдер (англ.) опубликовал в 2004 году критическую заметку о сборнике рассказов Дафны дю Морье «Птицы и другие рассказы»[76]. Свои рассуждения о произведении он подытожил следующим образом:

Если, как и мне, имя Дафны дю Морье знакомо вам только по фильмам, снятым по её романам, вы поймёте, что она была гораздо бо́льшим — она была чертовски хорошим писателем, а эти рассказы, за одним небольшим исключением, просто отличные истории во всех смыслах литературного мастерства. Вы не пожалеете, если прочтёте их.

Профессор Нина Ауэрбах в своей книге «Дафна дю Морье — Заколдованная Наследница» так охарактеризовала[77] писательницу:

…сложный, мощный, уникальный автор, настолько неординарный, что никакие традиции критики от формализма до феминизма, не смогут классифицировать её.

Знаменитый британский литературный критик Джон Баркхам[78], на протяжении двадцати лет входивший в жюри Пулитцеровской премии, так отозвался о рассказах Дафны дю Морье:

Каждый раз мисс дю Морье тщательно продумывает всю атмосферу до того, как начинает плести свои сети. Никаких мимолётных сомнений или впечатлений: стиль хорошо продуман, повествование неторопливое, а сами рассказы являются образцами рассказов.

— Джон Баркхам[79]

О Дафне дю Морье написано много книг, и большинство из них принадлежит перу авторов-женщин. Объективно, совсем не дамская проза дю Морье вызывает огромный интерес у писательниц как в Великобритании, так и за её пределами. Журналист ирландского интернет-издания Independent Кейт Келлуэй (англ. Kate Kellaway) попыталась проанализировать этот интерес. В своей статье «Прошлой ночью мне снилось, что я вернулась в Мэндерли»[80] автор, проанализировав высказывания коллег и критиков, приходит к выводу, что отчасти этому успеху у коллег-профессионалов способствует мастерство писательницы в создании гнетущей атмосферы, преднамеренной нерешительности повествования, но основным отмечается задумка Дафны дю Морье сделать так, чтобы её романы не оставляли читателя и после их прочтения. Нескольким произведениям, безусловно, это удалось. Кейт Келлуэй также приводит слова знаменитой британской писательницы, автора детективов, Филлис Дороти Джеймс, назвавшей «Ребекку» худшим из романов[80].

Стивен Кинг, признанный мастер в жанре мистического триллера, назвал роман «Ребекка» книгой, которую обязан прочитать любой автор, стремящийся к популярности[74]. Знаменитая строчка из романа «Ребекка» использована им в качестве эпиграфа к роману «Мешок с костями» (1998 год).

Дю Морье в художественной литературе

Английская писательница и журналист Жюстин Пикарди написала роман «Дафна»[81], далёкий от биографических стандартов и являющийся художественным произведением. Роман посвящён Дафне дю Морье и истории создания ею биографии Бренуэлла Бронте. В романе переплетаются две сюжетные линии: собственно история написания Дафной книги о Бронте, а также не менее интересная история молодой аспирантки, пишущей диссертацию о самой Дафне.

Интересной особенностью романа можно назвать чёткие аналогии, проводимые автором с романом Дафны дю Морье «Ребекка». В частности, читателю не раскрывается имя аспирантки и повествование ведётся от первого лица. По той же аналогии со второй миссис Де Винтерс, главная героиня — сирота, вышедшая замуж за человека, вдвое старше себя.

Книга получила неоднозначную оценку в прессе[82]. В частности, обозреватель газеты The Guardian считает, что биографическая часть книги, созданная на основе писем и интервью Дафны дю Морье, весьма впечатляющая. Что же касается вымышленной героини, аспирантки, то её образ несимпатичен[83]. Книжное обозрение журнала The Spectator, опубликовавшее рецензию на роман, обещает всем читателям «Дафны» 400 страниц чистого удовольствия[84].

... я вновь обращаюсь в мыслях к Дафне Дюморье и не могу не заметить параллелей между моей жизнью и той, что вела героиня «Ребекки», сирота, вышедшая замуж за человека старше её: она вселяется в его дом и чувствует, как её преследует его первая жена (а ведь есть ещё тревожная фабула «Моей кузины Рейчел», ещё одного любимого мною романа Дюморье, но, по-видимому, здесь я несколько забегаю вперед).
Жюстин Пикарди. «Дафна»[81]

Библиография

Художественные

Год Название (рус.) Название (англ.) жанр Синопсис
1931 Дух любви The Loving Spirit роман Сага о четырёх поколениях семьи верфевладельцев. Повествование начинается с Джанет Кумбе, влюблённой в море. Джанет — мечтательница, она мечтает о приключениях, но вместо поиска приключений выходит замуж и занимается семьёй и домом.
1932 Прощай, молодость I’ll Never Be Young Again роман Первый роман Дафны дю Морье, повествование в котором ведётся от лица героя мужского пола. Роман рассказывает о молодом англичанине Ричарде, который в тяжёлый жизненный период знакомится с парнем по имени Джейк. Джейк помогает Ричарду, они становятся друзьями. В поисках приключений, они садятся на первый попавшийся корабль и отправляются в Европу. Их дружба становится всё крепче. Наконец, друзья прибывают в романтичный и богемный Париж, где Ричард знакомится с женщиной, которая помогает ему найти применение его творческим талантам.
1933 Джулиус[85] Julius роман Главный герой романа — Джулиус Леви, выросший в бедной семье на берегу Сены сорванец, он попадает на Франко-прусскую войну. Волей судьбы он оказывается в Алжире, где познаёт тонкости мошенничества, любовных отношений и интриг. Джулиус начинает строить свою империю, становится богатым и влиятельным человеком. Единственным слабым местом в его жизни является дочь Габриэль.
1936 Трактир «Ямайка» / Таверна «Ямайка» Jamaica Inn роман Главная героиня романа — Мэри Йэлан, отправляется к своей тёте. Тётка замужем за трактирщиком, они совместно управляют трактиром «Ямайка», находящимся вдалеке от дорог. Мэри оказывается вовлечённой в цепь страшных событий, происходящих в трактире. Муж тёти оказался жестоким человеком, держащим её в страхе. Трактир никогда не открывается для посетителей и представляет собой страшное и угрюмое место.
1938 Ребекка Rebecca роман Основная статья — Ребекка
1940 Ребекка Rebecca пьеса Собственная адаптация романа для театральной постановки.
1940 Счастливого Рождества[85] Happy Christmas рассказ
1940 Приди дождь, приди гроза[85] Come Wind, Come Weather сборник рассказов Центральный одноимённый рассказ сборника повествует о начале Второй мировой войны и о возможной, но не случившейся попытке предотвратить её начало. Главные герои рассказа — Питер и Анна. Осенью 1939 года они были одними из первых латышей, угнанных нацистами в Польшу.
1941 Французова бухта / Французов ручей Frenchman’s Creek роман Главная героиня романа — Дона Сент-Коламб, тридцатилетняя женщина, уставшая от светской жизни, бросает Лондон и его общество. Она отправляется в уединенное местечко в Корнуоле, где знакомится с пиратом по кличке Француз. В её жизни появляется место приключениям, любви и счастью. Однако счастье не будет долгим.
1943 Голодная гора Hungry Hill роман Драматическая история борьбы представителей старинного шотландского рода Бродриков с кланом Донованов за собственность и всё то, что принадлежит им по праву.
1943 The Years Between пьеса Времена Второй мировой войны. Полковника Майкла Вэнтворта объявляют погибшим. Его жена Диана вынуждена занять место мужа в парламенте. Во всех начинаниях её поддерживает сосед, Робин Льювеллин, фермер, с которым у Дианы начинаются романтические отношения. Робин также помогает Диане в воспитании её сына, обучает его рыбалке, и в конечном итоге завоёвывает его дружбу. Проходит три года, война заканчивается, и полковник возвращается домой. Его «смерть» была отвлекающим манёвром, поскольку он играл не последнюю роль в военных действиях по освобождению Европы.
1946 Королевский генерал
Генерал Его Величества 		The King’s General роман Исторический роман, повествующий о жизни Англии XVII века, когда страну лихорадило от политических и религиозных распрей. Главный герой романа — генерал Ричард Гренвил.
1948 Сентябрьский прилив September Tide пьеса История женщины средних лет по имени Стелла, чей пасынок, молодой богемный художник, влюбляется в неё.
1949 Паразиты The Parasites роман Трагическая история семьи Делани, в жизни которых есть место и скандалам, и трагедиям, и веселью. Их жизнь закрыта для посторонних глаз. В центре романа Мария Делани, красивая и успешная актриса.
1951 Моя кузина Рэйчел My Cousin Rachel роман Главный герой романа молодой человек по имени Филипп, рано осиротевший и воспитывавшийся в семье своего двоюродного брата Эмроуза. Находясь на лечении за границей, Эмроуз влюбляется и женится на девушке Рэйчел. Обуреваемый чувством ревности к брату, Филипп заочно возненавидел Рэйчел. После смерти Эмроуза, Рэйчел приезжает в поместье. Филипп очарован ею, от ненависти уже нет и следа.
1952 Яблоня The Apple Tree сборник рассказов Центральный рассказ сборника — «Яблоня». История пожилой бездетной пары: желчная жена и уставший муж, живущие по годами заведенному порядку. Жена умирает. Оставшись в одиночестве муж начинает пересматривать весь жизненный уклад. Он старается отгородиться ото всего, что напоминает ему о жене. Особое внимание он уделяет старой яблоне, которая становится для его олицетворением всего неприятного, гнетущего. Она даже по форме напоминает ему жену. Единственный путь избавления от этого наваждения — спилить старое дерево. Здесь начинаются неприятности.
1957 Козел отпущения The Scapegoat роман Университетский преподаватель из Англии путешествует по Франции. Однажды он сталкивается с французом, похожим на него как две капли воды. Ему в голову приходит невероятная идея, он предлагает своему двойнику поменяться местами. Француз оказывается владельцем стеклодувной фабрики. Англичанин занимает место француза и начинает совершать одну ошибку за другой.
1957 Ранние рассказы Early Stories сборник рассказов В сборник вошли рассказы, написанные между 1927 и 1930 годами:

Panic
La Sainte-Vierge
A Difference in Temperment
Adieu Sagesse
Piccadilly
The Supreme Artist
Angels and Arcangels
Indiscretion
Fairy Tale
The Closing Door
The Lover
Leading Lady
Nothing Hurts for Long
The Rendezvous
East Wind

1957 Синие линзы[86] The Blue Lenses сборник рассказов Маленький фотограф
Без видимых причин
Алиби
Не позже полуночи
На грани
Синие линзы
Красавцы
1961 Замок Дор Castle Dor роман Роман начал свою историю как неоконченная повесть другого знаменитого английского писателя, Сэра Артура Квилера-Куча. Дочь писателя передала рукопись Дафне дю Морье. В основе романа знаменитая легенда о Тристане и Изольде, перенесённая писательницей в Корнуолл XIX века.
1963 «Птицы» и другие рассказы The Birds and Other Stories сборник рассказов Центральный рассказ сборника, «Птицы», был впервые опубликован в 1952 году в другом сборнике Дафны дю Морье, «Яблоня». В нём рассказывается о драматической истории из жизни фермера, Нэта Хокина, и его семьи. Неожиданно они атакованы огромной стаей агрессивных птиц. Нескольких он убивает, спасая своих детей. Нэт обращает внимание, что птицы очень выносливы. Он предупреждает соседей об опасности, но на него не обращают внимание. Через некоторое время оказывается, что птицы атакуют по всей Британии. В невероятном порыве, птицы бьются о коттедж Нэта, пытаясь проникнуть внутрь. В округе начинают гибнуть люди.
1965 Полёт сокола The Flight of the Falcon роман Главный герой романа — Фабио Донати, экскурсовод. Зов прошлого заставляет его вернуться в город своего детства, Руффино. Неожиданная встреча с братом Альдо кладёт начало цепи неожиданных и трагических событий. Братья были разлучены после Второй мировой войны. При этом Фабио испытывает чувство стыда за мать, которая в годы войны встречалась с американскими и немецкими офицерами. В романе переплетаются прошлое и будущее. А также извечный драматический спор между «плохим» и «хорошим» братом. Полёт сокола единственный роман Дафны дю Морье, местом действия которого выбрана Италия.
1969 Дом на берегу The House on the Strand роман Место действия романа — Корнуолл. Время действия как современная Англия, так и XIV век. Главный герой романа, Дик Янг, которому предложили пожить в имении Килмарт, принадлежащем его другу-биофизику. Он даёт согласие своему другу быть подопытной мышью в тестировании нового препарата, изобретенного последним. Приняв препарат он понимает, что получил возможность попасть из нынешнего времени в XIV век, просто «выйдя» в средневековый пейзаж за окном. Дик привязывается к людям, с которыми встречается, и начинает принимать активное участие в их жизни.
1971 Не позже полуночи
А теперь не смотри 		Not After Midnight сборник рассказов Птицы
Яблоня
Маленький фотограф
Доля секунды
Без видимых причин
Алиби
Синие линзы
Опасный мужчина
Красавцы
Пиявка
Не позже полуночи
На грани
Крестный путь

В России также выходил сборник «Монте Верита»[87], в который вошли рассказы:
Птицы
Монте Верита
Отец
Не оглядывайся
Ганимед
Крёстный путь

1972 Правь, Британия! Rule Britannia роман В названии романа использована цитата из знаменитой английской патриотической песни «Правь, Британия, морями!», написанной в 1740 году оперным композитором Томасом Арном. Главные герои романа — молодая англичанка Эмма и её большая семья, для которых, как и для большинства британцев, наступили тяжелые времена. Великобритания рассорилась с Европейским сообществом, стоит на пороге экономического кризиса и затяжной войны. На месте старых партнеров появились новые, и страна вступила в СШСК, так называемый союз Соединенных Штатов и Соединенного Королевства.

Этот роман нередко причисляют к жанру фантастики, учитывая, что действие происходит в недалёком будущем, а Великобритания подвергается оккупации со стороны США[87].

Документальные

  • Джеральд (англ. Gerald, 1934) — Биография отца писательницы, Джеральда дю Морье
  • Семья дю Морье (англ. The du Mauriers, 1937)
  • Молодой Джордж дю Морье (англ. The Young George du Maurier, 1951) — Биографический роман о дедушке писательницы, Джорджа дю Морье
  • Мери Энн (англ. Mary Anne, 1954) — Биографический роман о прабабушке писательницы Мери Энн
  • Инфернальный мир Бренуэлла Бронте (англ. The Infernal World of Branwell Brontë, 1960) — Биография брата знаменитых сестёр Бронте Бренуэлла Бронте
  • Стеклодувы (англ. The Glass-Blowers, 1963)
  • Исчезающий Корнуолл (англ. Vanishing Cornwall, 1967) — Книга-путеводитель по Корнуоллу
  • Золотая молодежь (англ. Golden Lads, 1975) — Биографическое исследование жизни Энтони Бэкона, его брата Фрэнсиса, и жизни королевского двора времён Елизаветы I
  • Винтовая лестница (англ. The Winding Stairs: Francis Bacon, His Rise and Fall, 1976) — Биография Фрэнсиса Бэкона
  • Болезнь роста — становление писателя (англ. Growing Pains — the Shaping of a Writer, 1977) (AKA Myself When Young — the Shaping of a Writer) — Автобиографический роман о литературном влиянии на неё, как на писателя
  • Заколдованный Корнуолл (англ. Enchanted Cornwall, 1989) — Мемуары-путеводитель по Корнуолу

Издания на русском языке

  • Не позже полуночи. — Л.: Лениздат, 1989
  • Ребекка. — Л.: Художественная литература, 1989, 1990
  • Ребекка. — Рига, 1991
  • Козёл отпущения. — М., Дом, 1992
  • Ребекка. — М., Дом, 1992
  • Ребекка. — Краснодар, 1992
  • Моя кузина Рейчел. Козёл отпущения. — СПб.: Лениздат, 1992
  • Ребекка. — Ижевск (1992)
  • Ребекка. — Рига (1992)
  • Генерал Его Величества. — Ижевск, 1993 (также под названием Королевский генерал)
  • Дом на взморье. — М.: Лабиринт, 1992 (издавался также под названием Дом на берегу)
  • Французова бухта. — СПб., Человек, 1992 (также под названием Французов ручей)
  • Дом на берегу. — СПб.: Северо-запад, 1993
  • Мери Энн. — М.: Панорама, 1993
  • Козёл отпущения. — Минск, 1993
  • Ребекка. — Екатеринбург, 1993
  • Моя кузина Рейчел. Таверна "Ямайка". — Ростов-на-Дону, 1993
  • Французов ручей. — М.: Радуга, 1992, 1993
  • Грех и искупление. — М.: Кругозор, 1994
  • Моя кузина Рейчел. — Минск, 1994
  • Ребекка. — Красноярск, 1994
  • Королевский генерал. — СПб.: Северо-запад, 1994
  • Правь, Британия! — СПб.: Северо-запад, 1994
  • Трактир "Ямайка" — М.: Вагриус, 1995
  • Дом на берегу. — М.: Пресса, 1996
  • Королевский генерал. — М.: Пресса, 1996
  • Моя кузина Рейчел. — М.: Терра, 1998
  • Ребекка. — М.: Прогресс, 1998

Фильмография и иные адаптации

Все основные произведения Дафны дю Морье были не раз экранизированы. Особый интерес у кинематографистов вызвал программный роман писательницы «Ребекка», который был в общей сложности воссоздан на экране 11 раз.

Напишите отзыв о статье "Дюморье, Дафна"

Литература

  • Жюстин Пакарди. Дафна = Daphne. — СПб: ИГ Азбука-классика, 2009. — 364 с. — 12 000 экз. — ISBN 978-5-9985-0231-6.
  • Helen Taylor. The Daphne du Maurier Companion. — UK: Virago, 2008. — 448 p. — ISBN 978-1844082353.
  • Nina Auerbach. Daphne du Maurier, Haunted Heiress. — University of Pennsylvania Press, 2002. — 192 с. — ISBN 978-0812218367.
  • Margaret Forster. Daphne Du Maurier. — USA: Doubleday, 1993. — 457 с. — ISBN 978-0385420686.
  • Daphne du Maurier. Myself When Young. — UK: Virago, 2004. — 176 с. — (Virago Modern Classics). — ISBN 978-1844080960.
  • Avril Horner, Sue Zlosnik. Daphne Du Maurier: Writing, Identity and the Gothic Imagination. — Palgrave Macmillan, 1998. — 248 с. — ISBN 978-0312211462.
  • Flavia Leng. Daphne du Maurier: A Daughter's Memoir. — Mainstream Publishing, 1999. — 206 с. — ISBN 978-1840181906.
  • Martyn Shallcross. The Private World of Daphne Du Maurier. — 2nd edition. — Robson Books, 1999. — 216 с. — ISBN 978-1861051776.
  • Г. Анджапаридзе Обыденность и тайна // Не позже полуночи: Рассказы. — Л.: Лениздат, 1989. — С. 576. — ISBN 5-289-00446-7.

Примечания

  1. ↑ 1 2 Jean Paschke. [www.historynet.com/the-cornwall-of-daphne-du-maurier.htm/3 The Cornwall of Daphne du Maurier] (англ.). Weider History Group, British Heritage Magazine (Март 2007). Проверено 1 декабря 2009.
  2. ↑ 1 2 Charles L.P. Silet [www.strandmag.com/rebecca.htm Daphne Du Maurier's Rebecca]. — Strand Magazine.
  3. ↑ Дюморье, Дафна (англ.) на сайте Internet Movie Database
  4. ↑ [www.imdb.com/title/tt0963169/ Фильм «Дафна» (2007)] (англ.). The Interner Movie Database. Проверено 22 января 2010. [www.webcitation.org/6501yhdR7 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  5. ↑ 1 2 [www.independent.co.uk/news/du-maurier-film-upsets-family-and-friends-1454689.html Du Maurier film upsets family and friends] (англ.). — Статья Independent Press. Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/6501zOtjI Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  6. ↑ Национальная портретная галерея. [www.npg.org.uk/collections/search/person.php?LinkID=mp63552 Muriel Beaumont, Lady Du Maurier] (англ.). NPG. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/65020PHJA Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  7. ↑ Richard Cavendish [www.historytoday.com/MainArticle.aspx?m=32137&amid=30238291 Birth of Daphne Du Maurier]. — History Today, Май 2007. — Вып. 57. — № 5. — С. 60-61.
  8. ↑ Margaret Forster [www.independent.co.uk/news/obituaries/angela-du-maurier-729744.html Angela du Maurier]. — Лондон: The Independent, 13 февраля 2002.
  9. ↑ Alison Oldham [www.hasweb.org/notes74.html Not Only the Sister: Rediscovering the work of painter Jeanne du Maurier and poet Noël Welch] // Hampstead Authors' Society. — 11 марта 2009. — № 74.
  10. ↑ Carole D. Bos, J.D. [www.awesomestories.com/flicks/finding-neverland/sylvia-llewelyn-davies Finding Neverland] // Awesome Stories.
  11. ↑ Janet Grischy. [www.helium.com/items/1688975-biography-daphne-du-maurier Biography: Daphne du Maurier] (англ.). Helium, Inc.. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/65021iX5a Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  12. ↑ Liz Hoggard. [www.independent.co.uk/arts-entertainment/films/news/literary-greats-rebecca-love-paranoia-obsession-480003.html Literary greats: Rebecca - Love, paranoia, obsession] (англ.) (Review). The Indepandent (28 мая 2006 года). Проверено 1 декабря 2009. [www.webcitation.org/65022PYIv Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  13. ↑ 1 2 [www.answers.com/topic/daphne-du-maurier Daphne du Maurier] (англ.). Britannica.com. Проверено 1 января 2010. [www.webcitation.org/65023Ihvp Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  14. ↑ Ombeline Belkadi. [www.terresdecrivains.com/Jamaica-Inn-A-Reflection-of-Daphne Jamaica Inn: A Reflection of Daphne du Maurier’s Cornwall] (англ.). Terres d`écrivains (29 сентября 2006). Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/65023zB56 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  15. ↑ Daphne Du Maurier. «Myself When Young: The Shaping of a Writer». — Virago Modern Classics. — UK: Virago, 2004. — ISBN 184408096X., также публиковалась по названием «Growing Pains: The Shaping of a Writer»
  16. ↑ [www.fowey.co.uk/authorsandartists/dumaurier.html Биография Дафны дю Морье] (англ.)(недоступная ссылка — история). Daphne du Maurier Literary Centre. Проверено 8 декабря 2009.
  17. ↑ Автор одной из биографий Дафны дю Морье — Flavia Lang. «Daphne Du Maurier: A Daughter’s Memoir». — Mainstream Publishing, 1999. — 206 с.
  18. ↑ 1 2 Chris Simons. [www.cornwalls.co.uk/history/people/daphne_du_maurier.htm Lady of Kilmarth] (англ.). Cornwall Guide. Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/65025ab88 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  19. ↑ Margaret Forster. «Daphne Du Maurier». — Arrow Books Ltd, 1998. — ISBN 978-0-09-933331-9.
  20. ↑ Liz Hoggard [www.independent.co.uk/arts-entertainment/films/news/literary-greats-rebecca-love-paranoia-obsession-480003.html Literary greats: Rebecca — Love, paranoia, obsession] // Independent Press. — 28 мая 2006. (англ.)
  21. ↑ Alexandra Ferguson [www.telegraph.co.uk/travel/730171/Cornwall-Last-night--I-dreamt--of-Fowey.html Cornwall: Last night I dreamt of Fowey] // Telegraph. — Telegraph Media Group Limited, 24 апреля 2004.
  22. ↑ Olivia Temple [www.oliviatemple.com/articles/countryliving_du_maurier.pdf The domain of du Maurier] // Country Living. — Май 1997. — С. 100-105. — ISBN 977-095102810-1.
  23. ↑ [www.bookrags.com/biography/daphne-du-maurier-aya/ Authors and Artists for Young Adults on Daphne du Maurier] (англ.). BookRags. Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/65026Nfm2 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  24. ↑ Экскурсионное бюро Encounter Walking. [encounterwalkingholidays.com/walking_daphne_du_maurier The Daphne Du Maurier Trail] (англ.). Encounter Walking Holidays (2005). Проверено 25 декабря 2009. [www.webcitation.org/650276FxS Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  25. ↑ [www.bbc.co.uk/pressoffice/pressreleases/stories/2007/02_february/12/daphne.shtml BBC marks centenary of Daphne du Maurier] (англ.). — Анонс художественного фильма «Дафна». Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/65027jR1U Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  26. ↑ Justine Picardie [www.telegraph.co.uk/fashion/stellamagazine/3360050/I-was-born-into-a-world-of-make-believe.html I was born into a world of make-believe]. — Лондон: Telegraph, 6 мая 2007.
  27. ↑ Martyn Shallcross. Private World of Daphne Du Maurier. — Robson Books, 1999. — 216 с. — ISBN 978-1861051776.
  28. ↑ Writers should be read, but neither seen nor heard [www.guardian.co.uk/books/2008/jun/11/daphnedumaurier Daphne du Maurier]. — Лондон: The Guardian.
  29. ↑ The University of Exeter. [centres.exeter.ac.uk/southwestwriting/dumaurier.pdf Fact-file: Daphne du Maurier] (англ.). Проверено 3 декабря 2009. [www.webcitation.org/65028LjEM Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  30. ↑ Жюстин Пикарди. Дафна. — СПб: Издательская группа «Азбука-классика», 2009. — С. 361. — 365 с. — 12 000 экз. — ISBN 978-5-9985-0231-6.
  31. ↑ 1 2 Patrick McGrath [www.guardian.co.uk/books/2007/may/05/fiction.daphnedumaurier Mistress of menace] // The Guardian. — 5 мая 2007.
  32. ↑ Jonathan Yardley [www.washingtonpost.com/wp-dyn/articles/A61821-2004Mar15.html Du Maurier's „Rebecca“, A Worthy „Eyre“ Apparent] // The Washington Post. — 16 марта 2004. — С. C01.
  33. ↑ Heather Baver. [victorian.fortunecity.com/brambles/595/dumaurier.html The Gothic Tradition of Daphne du Maurier] (англ.) (1998). Проверено 10 декабря 2009. [www.webcitation.org/65028r5gB Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  34. ↑ [www.daphnedumaurier.com/ Сайт о Дафне дю Морье] (англ.). Проверено 8 декабря 2009. [www.webcitation.org/65029OQ3x Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  35. ↑ [www.dom-knigi.ru/authors.asp?author=29366 Стефани Майер] (русс.). Дом Книги. Проверено 20 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502ATOKI Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  36. ↑ Галина Юзефович. [supernew.ej.ru/048/life/litera/dafna/index.html «Дух любви» Дафна Дю Морье](недоступная ссылка — история). Еженедельный журнал, №048 (11.12.2002). — Критический очерк о романе «Дух Любви». Проверено 2 декабря 2009. [web.archive.org/20130804140514/supernew.ej.ru/048/life/litera/dafna/index.html Архивировано из первоисточника 4 августа 2013].
  37. ↑ Daphne du Maurier. The „Rebecca“ Notebook: And Other Memories. — Лондон: Gollancz, 1981. — 173 с.
  38. ↑ Ann Willmore. [www.dumaurier.org/reviews-spirit.html Review of The Loving Spirit] (англ.). Сайт Daphne du Maurier (2002). Проверено 8 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502CMnj1 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  39. ↑ Ann Willmore. [www.dumaurier.org/reviews-jamaica.html Review of Jamaica Inn] (англ.). Сайт Daphne du Maurier (2002). Проверено 8 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502DJ0c2 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  40. ↑ Jamaica Inn Hotel. [www.jamaicainn.co.uk/index.php?id=20 Daphne du Maurier] (англ.). Jamaica Inn web site. Проверено 9 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502E8wIh Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  41. ↑ [www.bookrags.com/lessonplan/rebecca/intro.html Rebecca Lesson Plan] (англ.). Book Rags. Проверено 8 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502FI0JU Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  42. ↑ Justine Picardie [www.telegraph.co.uk/culture/donotmigrate/3671423/The-real-ghost-of-Manderley.html The real ghost of Manderley]. — Лондон: The Telegraph, 24 февраля 2008.
  43. ↑ Matthew Dennison [www.telegraph.co.uk/culture/books/3672739/How-Daphne-du-Maurier-wrote-Rebecca.html How Daphne du Maurier wrote Rebecca] // The Telegraph. — 19 апреля 2008.
  44. ↑ Sally Beauman [www.alanhoward.org.uk/living.htm Living with Rebecca] // The Guardian. — 12 сентября 2001.
  45. ↑ Woman's Hour [www.bbc.co.uk/radio4/womanshour/wwf_rebecca.shtml Rebecca (1938) by Daphne Du Maurier] // ВВС Radio 4. — ВВС.
  46. ↑ [www.mysterybooksellers.com/links/20th-century-favorites-1 20th Century Favorites — (IMBA)]
  47. ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,849789-2,00.html Bull’s-Eye for Bovarys] (англ.). Time (2 февраля 1942). Проверено 3 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502FymBt Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  48. ↑ [www.harpercollins.com/author/authorExtra.aspx?authorID=20881&isbn13=9780061174674&displayType=bookinterview Sally Beauman on Rebecca’s Tale] (англ.). Harper Collins. Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502Ggdf3 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  49. ↑ Susan Hill. Mrs. De Winter The Sequel to Daphne du Maurier’s Rebecca. — Macmillan.
  50. ↑ Премия Энтони (по имени Энтони Бушера) присуждается Американской ассоциация детективных писателей с 1986 года
  51. ↑ [www.fictiondb.com/author/daphne-du-maurier~book-awards~2163.htm Award-Winning Books by Daphne Du Maurier] (англ.). Fiction Data Base. Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502HKFVV Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  52. ↑ Wendy Perkins [www.answers.com/topic/the-birds-story-9 The Birds (Criticism)] // Short Stories for Students. — The Gale Group, 2002.
  53. ↑ Эван Хантер. [www.dailyscript.com/scripts/The_Birds.html Сценарий фильма «Птицы»] (англ.). Daily Script (2 марта 1962). Проверено 19 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502Hry4I Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  54. ↑ Andrew Pulver [www.guardian.co.uk/books/2004/aug/07/daphnedumaurier Air craft: The Birds] // The Guardian. — 7 августа 2004.
  55. ↑ BBC Radio 4. [www.adcoaudiobooks.com/title.aspx?titleId=11422 The Birds] (англ.). BBC Audiobooks Ltd. Проверено 11 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502IKW41 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  56. ↑ С. Бережной [www.fandom.ru/about_fan/bereznoy_01.htm Сотни тысячи крыльев судьбы, или Пророчество Дафны Дюморье] // Комсомолец Донбасса. — Донецк, 27 февраля 1990. — № 40. — С. 6.
  57. ↑ [www.bookrags.com/studyguide-thebirds/crit.html The Birds Study Guide] (англ.). Book Rags. Проверено 19 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502ImjWQ Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  58. ↑ Lyn Gardner [www.guardian.co.uk/stage/2009/oct/11/the-birds-gate-dublin-review The Birds] // The Guardian. — 11 октября 2009.
  59. ↑ [www.doollee.com/PlaywrightsD/du-maurier-daphne.html Daphne du Maurier: adaptations/translations by modern playwrights] (англ.). The Playwrights Database. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502JNSku Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  60. ↑ [www.maggs.com/title/MO35965.asp TheYears Between. A Play in Two Acts] (англ.). Maggs Bros Ltd Rare Books & Manuscripts. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502Jy8Lc Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  61. ↑ Philip Fisher. [www.britishtheatreguide.info/reviews/yearsbetween-rev.htm The Years Between]. The British Theatre Guide (2007). Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502KQcBT Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  62. ↑ Diana Eccleston. [www.thisiscroydontoday.co.uk/theguide/Theatre-Review-September-Tide-Chipstead-Players/article-1472933-detail/article.html Theatre Review: September Tide, Chipstead Players] (англ.). Croydon Today (6 ноября 2009). Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502KyXE5 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  63. ↑ Theatre Royal Windsor. [www.theatreroyalwindsor.co.uk/event.php?id=14 September Tide] (англ.)(недоступная ссылка — история). Проверено 27 декабря 2009.
  64. ↑ Comedy Theatre. [www.thisistheatre.com/shows/comedy154.html September Tide] (англ.)(недоступная ссылка — история). This is Theatre (1994). Проверено 27 декабря 2009. [web.archive.org/20060509000844/www.thisistheatre.com/shows/comedy154.html Архивировано из первоисточника 9 мая 2006].
  65. ↑ Steve Scruton. [www.bbc.co.uk/essex/content/articles/2007/02/07/kate_omara_feature.shtml Interview: Kate O'Mara] (англ.). BBC Essex (6 февраля 2007). Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502LpxzU Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  66. ↑ Sheila Connor. [www.britishtheatreguide.info/reviews/septembertide-rev.htm September Tide] (англ.). The British Theatre Guide (2007). Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502MSvXH Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  67. ↑ Michael Thornron [www.dailymail.co.uk/femail/article-454277/Daphnes-terrible-secret.html Daphne's terrible secret] // Daily Mail. — London, 2007.
  68. ↑ Rob Hardy. [rbhardy3rd.blogspot.com/2008/05/reading-journal-infernal-world-of.html Reading Journal: The infernal world of Branwell Brontë] (англ.). Reading Journal (4 мая 2008). Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502MxhKI Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  69. ↑ 1 2 [bronteblog.blogspot.com/2007/01/infernal-world-of-branwell-bront-2006.html The Infernal World of Branwell Brontë (2006 Edition) - a review] (англ.). BronteBlog (12 января 2007). Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502NgDcY Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  70. ↑ Joe Hibbert [www.bbc.co.uk/bradford/content/articles/2009/06/04/branwell_bronte_feature.shtml Brontes of Haworth]. — BBC, 2009.
  71. ↑ Daphne DuMaurier. Vanishing Cornwall. — London: Virago Modern Classics., ISBN 978-1-84408-394-7
  72. ↑ Ireland Scotland Travel Blog. [irelandtravel.typepad.com/ireland_scotland_travel_b/2007/03/daphne_du_mauri.html Daphne du Maurier] (англ.) (23 марта 2007). Проверено 26 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502RResP Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  73. ↑ ВВС Home [www.bbc.co.uk/cornwall/villages/stories/fowey1.shtml Pictures of Fowey]. — ВВС, март 2003.
  74. ↑ 1 2 Sam Biddle Du Maurier: Neglected Genius? // Newser. — 2 августа 2008.
  75. ↑ 1 2 [www.guardian.co.uk/books/2008/jun/11/daphnedumaurier Daphne du Maurier: Critical verdict] (англ.). The Guardian (22 июля 2008). Проверено 18 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502SRLoh Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  76. ↑ Dan Schneider. [www.laurahird.com/newreview/birds.html The Birds and other Stories by Daphnie du Maurier] (англ.). Laura Hird (2004). Проверено 3 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502TI81W Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  77. ↑ Christopher Clayton. [www.devonhumanists.org.uk/book_reviews/daphne_du_maurier.php The mystery of Daphne du Maurier's humanism] (англ.). Devon Humanists (23 июля 2007). Проверено 11 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502Twyp6 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  78. ↑ Wolfgang Saxon [www.nytimes.com/1998/04/20/arts/john-barkham-90-prolific-book-critic-focusing-on-history.html John Barkham, 90, Prolific Book Critic Focusing on History] // The New York Times. — 20 апреля 1998.
  79. ↑ [www.enotes.com/short-story-criticism/du-maurier-daphne/introduction Short Story Criticism] (англ.). Проверено 12 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502UaT80 Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  80. ↑ 1 2 Kate Kellaway [www.independent.ie/entertainment/books/last-night-i-dreamt-i-went-to-manderley-124484.html Last night I dreamt I went to Manderley] // Independent. — London: The Guardian, 22 апреля 2007.
  81. ↑ 1 2 Жюстин Пикарди. Дафна. — СПб: ИГ Азбука-классика, 2009. — 364 с.
  82. ↑ [www.prozabook.ru/card.php?id_book=205353 Рецензия на роман «Дафна»] (русс.)(недоступная ссылка — история). ProzaBook. Проверено 20 декабря 2009.
  83. ↑ Katie Toms [www.guardian.co.uk/books/2008/apr/27/fiction.daphnedumaurier Literary inventions] // The Observer. — The Guardian, 27 апреля 2008.
  84. ↑ Matthew Dennison. [www.spectator.co.uk/books/563781/echoes-of-the-invisible-world.thtml Echoes of the invisible world] (англ.). The Spectator (18 марта 2008). Проверено 19 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502VCVzw Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  85. ↑ 1 2 3 На русском языке не публиковался
  86. ↑ Дафна Дю Морье. Синие линзы. — СПб: Издательство Амфора, 2009. — 447 с.
  87. ↑ 1 2 Клуб любителей фантастики. [www.svenlib.sandy.ru/booknews/14_09_02.htm Новинки фантастики] (русс.) (14 сентября 2002). Проверено 26 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502WOoyr Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  88. ↑ Jamaica Inn (1939) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  89. ↑ Rebecca (1940) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  90. ↑ Frenchman's Creek (1944) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  91. ↑ The Years Between (1946) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  92. ↑ Hungry Hill (1947) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  93. ↑ Rebecca (1947) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  94. ↑ My Cousin Rachel (1952) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  95. ↑ The Scapegoat (1959) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  96. ↑ Rebecca (1962) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  97. ↑ The Birds (1963) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  98. ↑ Rebecca (1969) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  99. ↑ Don't Look Now (1973) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  100. ↑ Rebecca (1979) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  101. ↑ My Cousin Rachel (1983) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  102. ↑ Jamaica Inn (1983) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  103. ↑ The Birds II: Land's End (1994) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  104. ↑ Rebecca (1997) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  105. ↑ Daphne (2007) (TV) (англ.) на сайте Internet Movie Database
  106. ↑ [www.rebeccamusical.ru/node/22 Официальный сайт мюзикла «Ребекка»] (русс.)(недоступная ссылка — история). Проверено 3 декабря 2009. [web.archive.org/20090512111539/www.rebeccamusical.ru/node/22 Архивировано из первоисточника 12 мая 2009].
  107. ↑ [www.f-ship.ru/Rebecca/moscow.html «Ребекка» в Москве] (русс.)(недоступная ссылка — история). Арт-группа Fellowship. Проверено 20 декабря 2009. [web.archive.org/20090225012550/www.f-ship.ru/Rebecca/moscow.html Архивировано из первоисточника 25 февраля 2009].

Ссылки

  • [www.dumaurier.org/ Официальный мемориальный сайт] (англ.). Проверено 20 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502b6RJY Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  • [lib.ru/DETEKTIWY/DUMORIE/ Дафна дю Морье]. в Библиотеке Максима Мошкова. Проверено 20 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502bwZDp Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  • [www.maurier.ru/ Дафна Дю Морье (Daphne du Maurier)]. Проверено 20 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502cP7De Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
  • [www.dumaurierfestival.co.uk/festival-welcome.php Официальный сайт Фестиваля искусств и литературы Дафны дю Морье] (англ.)(недоступная ссылка — история). Проверено 20 декабря 2009. [web.archive.org/20080512150422/www.dumaurierfestival.co.uk/festival-welcome.php Архивировано из первоисточника 12 мая 2008].
  • [www.imdb.com/name/nm0238898/ Daphne Du Maurier] (англ.). IMDB.com. Проверено 20 декабря 2009. [www.webcitation.org/6502cxsmJ Архивировано из первоисточника 27 января 2012].


Отрывок, характеризующий Дюморье, Дафна

Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Дюморье,_Дафна&oldid=81086401»