Дацан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Буддизм
История
Философия
Люди
Страны
Школы
Понятия
Тексты
Хронология
Критика буддизма
Проект | Портал
п • о • р

Даца́н (тиб. གྲྭ་ཚང་, монг. дацан, бур. дасан, хийд, тув. дассың) — буддийский монастырь-университет у российских бурят[1]. В тибетской традиции дацанами называют отдельные «факультеты» буддийских монастырей.

До революции 1917 года в России насчитывалось 35 дацанов (32 — в Забайкальской области, 2 — в Иркутской губернии, 1 — в Санкт-Петербурге); в начале XXI века функционирует около 30[2].





Из истории

Хозяйственная деятельность

В 1853 году 25 забайкальских дацанов владели 14521,5 десятинами земли на 98 участках. На одно штатное лицо духовного звания приходилось 46,2 десятины земли. Самым крупным землевладельцем был Агинский дацан: ему было выделено 1376,5 десятин земли на 5 участках[3].

Архитектура дацанов

В архитектуре забайкальских дацанов выделяют три различных стиля: тибетский, китайский и форма юрты (в Монголии).

Характерные черты тибетского стиля: наклонные стены, ступенчатые объёмы, ярусность и пирамидальность, убывание массы здания по вертикали, массивный фриз тёмно-красного цвета.

Особенности архитектуры бурятских дацанов

Особенности архитектуры бурятских дацанов:

  • после вхождения Забайкалья в состав России регион оказался в некоторой изоляции от иностранных влияний;
  • для строительства дацанов не приглашали иностранных мастеров;
  • здания строили с учётом местных географических и климатических особенностей.

Первые деревянные и каменные здания дацанов — дуга́ны — строились с участием русских каменщиков и плотников, с влиянием традиций русского церковного зодчества. Здания были крестообразными в плане. К основному, квадратному залу, пристраивалась алтарная часть с севера, вестибюль с юга, восточный и западный прирубы использовались для вспомогательных целей. Главный, наиболее богато украшенный, фасад здания — южный. Вестибюль — отличительная черта бурятских дацанов. Он предназначается для отсечения холодного воздуха. В Монголии и Тибете вход в помещение осуществляется прямо с улицы.

Над каждым объёмом (пристроем) здания возводится крыша. Края крыш вначале были прямыми, но позднее их начали делать с приподнятыми углами. Периметр здания зачастую опоясывает галерея на колоннах для ритуального обхода. Северная алтарная часть здания глухая — без окон. Во второй половине XIX века появился новый вид дугана, существенно отличающийся от первых образцов. Для архитектуры нового типа характерны следующие особенности: план, близкий к квадрату, здания строятся в виде ступенчатой пирамиды с галереями и колоннадами на верхних этажах, яркая полихромия, крыша китайского типа с поднятыми углами. Крыша с загнутыми вверх углами стала чертой, отличающей культовое сооружение от обычного здания. Интерьеры дуганов — зал с рядом колонн. Применяется богатый декор, в основном тибетского типа.

Главное здание дацана — Цогчен-дуган — «дом всеобщего собрания», или Соборный храм. Вокруг Цогчена располагаются дуганы-сумэ (иногда до двух десятков), посвящённые отдельным божествам буддийской веры. Ступы-субурганы связаны со значительными событиями в жизни дацана или историческими событиями.

Главные ворота дацана — богдойн-халга — располагаются на южной стороне ограды. В западной, восточной и северной стенах имеются калитки. Главные ворота открываются в особо торжественных случаях. В остальное время на территорию дацана входят через калитки. Мощёная дорожка от главных ворот до крыльца Цогчен-дугана называется «священный путь».

Архитектура дацана символизирует божественное тело Будды.

Строительные материалы

В Тибете стены храмов сооружались из тёсаного камня или сырцового кирпича без связующих растворов. Это определяло характерную особенность тибетской архитектуры: наклонность вовнутрь наружных плоскостей стен.

В Бурятии основной строительный материал — дерево. Брёвна или брус снаружи обшиваются досками. Агинский дацан был первым среди известных дацанов, построенным из камня[4].

Украшение зданий

Над входом в Цогчен-дуган устанавливается буддийский символ веры — хурдэ или чойж хорол — медные золочёные изваяния «колеса вероучения» и двух газелей по его сторонам. По фризу размещаются блестящие круглые золочёные зеркала — толи, имеющие ма­гический охранный смысл, и мани — тибетские слоги мистической формулы-молитвы.

Подзоры в виде стилизованных облаков (улээн). Украшения конька крыши — вазоподобный остроконечный ганджир в центре и цилиндрические чжалцаны. Фигурные окончания угловых концов крыши называются на бур. дулэ (пламя).

Из китайской архитектуры заимствован Китайский лев. Львов устанавливают на крыльце Цогчен-дугана.

Для украшений дацанов характерно многоцветье.

Дуганы

В дацанах строились дуганы (бур. сумэ), посвящённые определённым божествам:

  • Сахюусан-сумэ, посвящённый защитникам Учения Дхармапалам.
  • Маанин-дуган — храм бодхисаттвы сострадания Авалокитешвары (Арьяа-Баалын сумэ).
  • Майдари-дуган в честь Будды Майтреи (Майдариин сумэ).
  • Гунриг-дуган в честь Будды Вайрочаны.
  • Деваджин-сумэ — рай будды Амитабхи.
  • Чойра-дуган (сумэ Аюши) в честь бурхана Аюши. Чойра-дуган на тибетском языке означает «философский факультет».
  • Манба-дуган, Мамба-дуган (сумэ Оточи), посвящённый богу врачевания. Название происходит от имени Будды Манлы (Бхайшаджьягуру).
  • Дуйнхор-дуган, посвящённый тантрийскому божеству Калачакре (Дуйнхор). Хурал «Дуйнхор» последнего месяца весны проводился в память первой проповеди этого тантрийского учения Буддой Шакьямуни.
  • Барай-сумэ — типография.
  • в Джуд-дугане (Хурдунэй сумэ) размещаются школы Чжуд по изучению тантризма[5].

Система образования в дацанах

Наиболее крупные дацаны имели три факультета — общий (философский — цанид), медицинский и тантрический (гью; джуд), в небольших дацанах был только общий факультет; на тантрический факультет принимали только монахов, получивших общую философскую подготовку, а в группы по изучению «Калачакра тантры» — только самых способных из числа допущенных к изучению тантр.

Система «цанид» предполагала последовательное изучение пяти дисциплин, на что уходило около пятнадцати лет (как правило, родители отдавали в монастыри детей в очень раннем возрасте):

  1. Логика (прамана) — по сочинениям Дхармакирти.
  2. Парамита (путь «классической» Махаяны) — по тексту Майтреи-Асанги «Абхисамаяланкара»).
  3. Мадхъямака (по трактату Чандракирти «Мадхьямакаватара»).
  4. Виная (прежде всего, Виная муласарвастивадинов).
  5. Абхидхарма (по «Абхидхармакоше» Васубандху и «Абхидхармасамуччае» Асанги).

Типографии дацанов

Типографии в дацанах Забайкалья появились во второй половине XIX века. Ранее священные книги выписывались из-за границы согласно «Положению о ламаистском духовенстве», утверждённом в 1853 году. В 1880 году по ходатайству лам Цонгольского дацана, а также в целях сокращения нежелательных сношений бурят с иностранными ламами, Министерство внутренних дел разрешило печатать буддийские книги в российских дацанах.

К 1887 году в 29 бурятских дацанах было издано около 600 наименований книг и брошюр на тибетском и монгольском языках. В Цугольском было выпущено 169 наименований книг, Гусиноозерском — 97, Эгитуйском — 44, Чесанском — 30 наименований[6].

Тибетская медицина в дацанах

Дацаны были центрами изучения тибетской (и индийской) медицины. В них собирались и переводились медицинские трактаты, открывались школы в манба-дуганах и лечебницы. Из-за границы привозили лекарственные средства, приезжали учителя. Широко практиковался сбор местных лекарственных трав.

Первый медицинский факультет был открыт в Цугольском дацане. Позднее манба-дуганы появились в Агинском, Тамчинском (Гусиноозёрском) и Анинском дацанах[7].

Насельники дацанов

Ширээтэ (ширетуй) — настоятель монастыря. Ламы до 1917 года делились на штатных и служивых (заштатных). Эмчи-лама — врач. Хуварак — послушник, ученик.

Хуралы

Хурал — собрания лам-монахов. В Монголии и Бурятии хуралы делят на большие и малые.

Большие хуралы созываются в дни священных дат, связанных с четырьмя знаменательными событиями в деятельности учителя Шакьямуни и его становления Буддой, а также в дни, посвящённые нисхождению учителя Будды Шакьямуни из области небожителей в сферу людей. Молебен, обращённый к божеству Калачакре (хурал «Дуйнхор») проходит 15 числа третьего лунного месяца. В этот день Будда Шакьямуни в образе Калачакры проповедовал учение сокровенной мантры. Большие молебствия проводят, чтобы почтить деяния других учителей буддийской традиции. Во время хуралов «больших чтений» читают «Ганджур», «Данжур», «Ламрим», «Сундуй», «Алтангэрэл», «Жаадамба» и другие канонические сочинения.

Даты проведения малых повседневных молебнов устанавливают согласно традициям каждого монастыря или же выявляют по астрологическому признаку.

По своей структуре хурал разбивается на предварительную, основную и заключительную части. В большинстве случаев проведение больших хуралов рассчитывают на три дня, но иногда и дольше. При этом средний день, а иногда и последний приходятся на основную дату для проведения молебна[8].

Оркестры дацанов

Состав инструментов оркестров дацанов перешёл из тибетского оркестра, в состав которого входили: нга (маленькие плоские барабаны), трубы, колокола, скрипка-бива, флейта. Отдельные инструменты сопровождали ежедневные хуралы. Во время Цама, который проводился на открытом воздухе, церемонию сопровождал весь оркестр.

Оркестр дополнялся другими инструментами: барабанами разных размеров, медными трубами длиной до четырёх метров, морскими раковинами, медными тарелками. Инструменты подражали звукам природы: флейты — песням птиц, трубы — рёву буйволов и т. д.

Список дацанов

Напишите отзыв о статье "Дацан"

Примечания

  1. ↑ За исключением Санкт-Петербургского дацана, к прихожанам которого, помимо бурят, относятся представители разных наций, в том числе русские
  2. ↑ [dazan.spb.ru/communes Список буддийских общин]
  3. ↑ С. В. Пржиборовский Нечто о ламах // Восточное обозрение. №34, 10 февраля 1904 года, стр.3.
  4. ↑ Д. Жамсуева // Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры Востока. -Улан-Удэ, 1998. — Вып. 3
  5. ↑ Ламаизм в Бурятии XVIII — нач. ХХ вв. // Структура и социальная роль культовой системы. Новосибирск, 1983
  6. ↑ Митыпова, Г. С. Ацагатский дацан. 1825-1937: История, события, люди //Улан-Удэ, 1995.
  7. ↑ Жамсуева Д. С. Архитектурные памятники истории. Агинские дацаны. - Улан-Удэ, 2001.
  8. ↑ Мурашкин, В. П. Система проведения хуралов в бурятско-монгольской традиции // Буддизм в Бурятии: истоки, история, современность : Материалы конференции 23-24 июня 2001 г., Тамчинский дацан / Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, – Улан-Удэ : Изд-во БНЦ СО РАН, 2002
  9. ↑ [www.jassotour.ru/tours/buryatia-tours/Atcagat_tour/atcagat_datcan.php Ацагатский дацан]
  10. ↑ [www.photoshare.ru/photo867878.html Освящение ступы «Жанчуб Чоден», возведённой на месте, где располагался Ацайский дацан]
  11. ↑ [www.baikaltravel.ru/tourism/historymarsh/t4 Кижингинский дацан «Дэчен даши лхумболинг»]

См. также

Литература

  • Минерт Л. К. Архитектурные памятники Бурятии. - Новосибирск, 1983.
  • Минерт Л. К. Происхождение архитектуры бурятского буддийского храма // Строительство и архитектура. - 1980.
  • Кириллов Н. В. Дацаны в Забайкалье // Записки Приамурского отдела РГО, т. 1, вып. IV. - Хабаровск, 1896.
  • Позднеев А. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношением сего последнего к народу // Зап. Имп. РГО. - СПб., 1887. - Т. XVI.
  • Будаева С. Ц. Система образования в дацанах Восточного Забайкалья как отражение единства нравственных норм буддизма. Чита, Поиск, 2002.

Ссылки

  • [ez.chita.ru/encycl/concepts/?id=1934 Дацаны в «Энциклопедии Забайкалья»]

Отрывок, характеризующий Дацан

– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Дацан&oldid=81571190»