Даценко, Ольга Андреевна

Ольга Андреевна Даценко
Ольга Андріївна Даценко
Дата рождения:	12 (25) января 1903(1903-01-25)
Место рождения:	c. Шишаки, Полтавская область, Российская империя
Дата смерти:	18 декабря 1993(1993-12-18) (90 лет)
Место смерти:	Петрозаводск, Республика Карелия, Россия
Гражданство:	Российская империя Российская империя→СССР СССР→Россия Россия
Профессия:	актриса
Карьера:	1925—1961

Ольга Андреевна Даценко (укр. Ольга Андріївна Даценко) (2 (25) января 1903, с. Шишаки, Полтавская область — 18 декабря 1993, Петрозаводск) — украинская и русская советская театральная актриса. Ученица украинского театрального режиссёра Леся Курбаса.

Биография и театральное творчество

Отец умер, когда девочке исполнился год, мать работала учительницей. Училась в Полтаве в частной гимназии, где принимала участие в любительских спектаклях. С 1919 участвовала в любительских спектаклях сельской молодежи, которыми руководила приезжавшая в Шишаки на отдых актриса Лидия Квитка.

В 1922—1925 училась в Киевском музыкально-драматическом институте имени Лысенко, где её заметил Лесь Курбас и зачислил в свой театр «Березиль».

В 1926 вместе с театром переехала в Харьков. Здесь были сыграны лучшие роли Леси Даценко (под этим именем она выходила на сцену): монахиня («Гайдамаки» по Шевченко, 1924), Юм-Юм («Микадо» по Салливену, 1927), Оля («Народный Малахий» Кулиша, 1928), Уля («Мина Мазайло» Кулиша, 1929), Катря («Кадры» Микитенко, 1931), Ли-дзи («Смерть леди Грей» Голованивского, 1934). .

Актриса вынуждена была покинуть Харьков из-за ареста мужа Б. Дробинского. Она работала в Житомирском передвижном театре (1937—1938), Енакиевском русском драматическом театре имени Пушкина (1938—1940), в Мариупольском русском драматическом театре (1940—1941), Полтавском украинском музыкально-драматическом театре (1945—1946), Каменец-Подольском украинском драматическом театре (1946—1950).

В 1951 она приняла предложение только что созданного Русского драматического театра Карело-Финской ССР, став его ведущей актрисой.

С 1961 на пенсии. Умерла и похоронена в Петрозаводске.

Семья

Первым мужем актрисы был (1922—1930) режиссёр Борис Тягно, вторым (1934) — актёр и режиссёр Борис Дробинский, в 1937 он был арестован и 29 августа 1937 расстрелян.

Ссылки

• [www.day.kiev.ua/14450/ Леся Даценко — украинка из далёкой Карелии]

Отрывок, характеризующий Даценко, Ольга Андреевна

– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.