Дачжоу

Дачжоу
达州

Страна	КНР
Статус	городской округ
Входит в	провинцию Сычуань
Включает	1 район, 1 городской уезд, 5 уездов
Население (2007)	5,693 млн
Площадь	16,588 км²
Часовой пояс	+8
Телефонный код	+86 818
Почтовые индексы	635000
Код автом. номеров	川S
[www.dazhou.gov.cn/ Официальный сайт]

Дачжо́у (кит. упр. 达州, пиньинь: Dázhōu) — городской округ в провинции Сычуань КНР.

История

В 1950 году в составе провинции Сычуань был образован Специальный район Дасянь (达县专区), которому подчинялось 8 уездов: Дасянь, Сюаньхань, Кайцзян, Пинчан, Бачжун, Наньцзян, Тунцзян и Ваньюань. В 1953 году был расформирован Специальный район Дачжу (大竹专区), и три из шести входивших в него уездов — Дачжу, Цюйсянь и Линьшуй — были переданы в состав Специального района Дасянь. В 1970 году Специальный район Дасянь был переименован в Округ Дасянь (达县地区). В 1976 году из уезда Дасянь был выделен город Дасянь, перешедший в непосредственное подчинение округу.

В 1993 году постановлением Госсовета КНР округ Дасянь был переименован в округ Дачуань (达川地区), а город Дасянь - в город Дачуань; при этом город Бачжун и уезды Тунцзян, Наньцзян и Пинчан были выделены в отдельный округ Бачжун (巴中地区).

В 1999 году постановлением Госсовета КНР округ Дачуань был трансформирован в городской округ Дачжоу, а бывший город Дачуань стал районом Тунчуань в его составе.

В 2013 году уезд Дасянь был преобразован в район Дачуань.

Административно-территориальное деление

Городской округ Дачжоу делится на 2 района, 1 городской уезд, 4 уезда:

Карта
#	Статус	Название	Иероглифы	Пиньинь	Население (2004)	Площадь (км²)	Плотность населения (/км²)
1	Район	Тунчуань	通川区	Tōngchuān Qū	390,000	451	865
2	Городской уезд	Ваньюань	万源市	Wànyuán Shì	560,000	4,065	138
3	Район	Дачуань	达川区	Dáchuān Qū	1,240,000	2,688	461
4	Уезд	Сюаньхань	宣汉县	Xuānhàn Xiàn	1,170,000	4,266	274
5	Уезд	Кайцзян	开江县	Kāijiāng Xiàn	570,000	1,033	552
6	Уезд	Дачжу	大竹县	Dàzhú Xiàn	1,070,000	2,075	516
7	Уезд	Цюйсянь	渠县	Qú Xiàn	1,370,000	2,013	681

Отрывок, характеризующий Дачжоу

По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.