Дашевский, Яков Вениаминович

Яков Вениаминович Дашевский
Род деятельности:	металлургия, организация производства ферросплавов
Дата рождения:	20 февраля 1902(1902-02-20)
Место рождения:	с. Дмитровка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская империя, ныне — Знаменский район (Кировоградская область), Кировоградская область, Украина
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Дата смерти:	14 июля 1987(1987-07-14) (85 лет)
Место смерти:	Москва
Супруга:	Сарра Михайловна Борухович (1905—1994)
Дети:	Михаил Яковлевич Дашевский (род. 1931), Вениамин Яковлевич Дашевский (род. 1933), Инна Яковлевна Дашевская (род. 1937)
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Я́ков Вениами́нович Даше́вский (20 февраля 1902, с. Дмитровка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская империя, ныне — Знаменский район, Кировоградская область, Украина — 14 июля 1987, Москва) — видный советский металлург, один из создателей промышленности ферросплавов в СССР. Руководитель строительства и первый директор Запорожского завода ферросплавов.

Биография

Становление

Яков Дашевский родился 20 февраля 1902 года в селе Дмитровка Елисаветградского уезда Херсонской губернии, в бедной многодетной семье. Его трудовая жизнь началась уже с 10 лет.

• 1917—1920: работал и учился на курсах;
• 1921—1928: учился на горнозаводском факультете Екатеринославского горного института (выпускник кафедры электрометаллургии) и работал техником в паровозных мастерских Екатеринославской железной дороги.

После окончания вуза Я. В. Дашевский был направлен на работу в институт Укргипромез (Харьков), где он работал над проектом завода ферросплавов, энергетической базой для которого была определена строящаяся Днепровская гидроэлектростанция. Поскольку в СССР подобных заводов не было, Я. В. Дашевский в 1929 году для ознакомления с технологическими процессами производства ферросплавов был на год направлен в научную командировку в Германию, Австрию, Норвегию, Швецию, Чехословакию и Польшу. По возвращении из командировки он был переведён в институт Гипромез (Ленинград) и назначен главным инженером проекта Запорожского завода ферросплавов.

Предвоенное десятилетие

• 1931—1933: руководил строительством Запорожского завода ферросплавов;
• октябрь 1933: пуск завода в эксплуатацию; В. Я. Дашевский назначен первым директором завода, на тот момент входившего в состав металлургического комбината «Запорожсталь»;
• 1936: постановлением СНК СССР утверждён членом Совета при народном комиссаре тяжёлой промышленности Г. К. Орджоникидзе.
• 1937: направлен техническим директором на Зестафонский завод ферросплавов — градообразующее предприятие г. Зестафони в Грузинской ССР, работающее на базе Чиатурского месторождения марганцевой руды;
• с 1938: заместитель начальника отдела капитального строительства Главспецстали Наркомчермета СССР;
• 1939—1940: возглавлял комиссию по выбору площадок для строительства ферросплавных заводов в Сибири и Казахстане; после утверждения места расположения новых заводов — главный технолог проектов Кузнецкого и Актюбинского заводов ферросплавов.

Первые годы войны. Новокузнецк

В июле 1941 года Я. В. Дашевский добровольцем ушёл на фронт, однако вскоре по указанию наркома чёрной металлургии СССР И. Ф. Тевосяна был отозван из действующей армии для технического руководства строительством Кузнецкого и Актюбинского заводов ферросплавов. Правительством СССР было принято решение о немедленном перебазировании на Восток запорожских металлургических предприятий. Позже Яков Вениаминович, организовывавший эвакуацию ферросплавного завода, рассказывал:

Оборудование заводов «Днепросталь», ферросплавного и алюминиевого, направлялось в Сталинск (Новокузнецк). Эвакуацию проводили в боевых условиях под непрерывными бомбежками. Особенно запомнились два эпизода. Когда тянули силовой кабель, у другого конца кабельной галереи появились немецкие части. Работникам завода пришлось брать в руки винтовки и вместе с солдатами 16-й Гвардейской армии отбивать вражеские атаки. А когда во время переправы через Днепр немецкая авиация потопила баржу с особо ценным электрооборудованием, заводчане под покровом ночи вытащили его и переправили на плотах на левый берег Днепра, где перегрузили в вагоны. За этот подвиг несколько специалистов-ферросплавщиков были награждены боевым орденом Красной Звезды. — «Кузнецкий рабочий», 13 марта 2010 г.

В сентябре 1941 года в г. Сталинск Новосибирской области (ныне Новокузнецк Кемеровской области) начали прибывать первые эшелоны с эвакуированным оборудованием, квалифицированными рабочими и специалистами из Запорожья. Именно на базе запорожского оборудования в Сталинске в декабре 1942 г. был запущен в эксплуатацию Кузнецкий завод ферросплавов. Одновременно шло строительство Актюбинского завода ферросплавов (Казахская ССР), который был пущен в эксплуатацию в январе 1943 года. Сырьевой базой завода стал построенный в безлюдной степи хромитовый рудник с рабочим посёлком Хромтау. Завод выплавлял хромовые ферросплавы, в которых в эти годы остро нуждалась оборонная промышленность страны.

Наряду с масштабной деятельностью по строительству Кузнецкого и Актюбинского заводов ферросплавов, в первые годы войны по заданию Комиссии Академии наук СССР по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны Я. В. Дашевский разрабатывал проблему использования хромитов Казахстана.

1943—1950. Запорожье

• Октябрь 1943: после освобождения левобережной части Запорожья от немецкой оккупации Я. В. Дашевский был направлен для определения состояния запорожских металлургических заводов и организации хозяйственно-технической деятельности по их восстановлению;
• август 1944: на Запорожском заводе ферросплавов была организована выплавка карбида кальция для строительно-восстановительных работ на предприятиях юга Украины;
• октябрь 1944: Я. В. Дашевский назначен директором Запорожского завода ферросплавов;
• 1944: за работу «Параметры ферросплавных печей плавильного цеха Зестафонского завода ферросплавов» ему присуждена учёная степень «кандидат технических наук»;
• 1945: введена в эксплуатацию первая печь в цехе № 2 (феррохрома);
• с 1947: были запущены в эксплуатацию остальные 4 печи цеха № 2 (до 1951 года);
• 1948: начала выдавать металл первая электропечь ферросилиция в цехе № 1;
• до 1950: введены в строй остальные 5 печей цеха № 1.

В это время на заводе под руководством В. Я. Дашевского и при его творческом участии была проведена работа по созданию технологии производства из отечественных марганцевых руд металлического марганца.

• 1949: на Запорожском заводе ферросплавов впервые в СССР было начато промышленное производство металлического марганца по разработанной технологии.

В эти годы Я. В. Дашевский вёл большую общественную работу. Он был депутатом Запорожского городского Совета, членом президиума областного комитета профсоюзов, председателем президиума областного отделения Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний (в дальнейшем — Всесоюзное общество «Знание»).

Научная и организационная деятельность с 1950. Новокузнецк, Москва

События конца 1940-х — начала 1950-х годов, связанные с серьёзными нарушениями в национальной политике в годы культа личности, не обошли стороной Я. В. Дашевского. В 1950 году по ложному доносу в «игнорировании линии партии» он был снят с должности директора завода. Лишь благодаря руководству Министерства чёрной металлургии Яков Вениаминович избежал худшей участи и снова оказался в Новокузнецке на заводе ферросплавов, где проработал долгое время (первое время — начальником смены в плавильном цехе, а с 1953 года — начальником металлургической лаборатории завода).

Вёл большую научную и практическую работу по совершенствованию технологии производства ферросплавов, созданию нового способа разливки кремнистых ферросплавов, много работал над проблемой механизации загрузки шихты в открытые рудно-термические печи. Я. В. Дашевский создал роторную загрузочную машину, оригинальная конструкция которой была защищена авторским свидетельством СССР.

С 1962 года Яков Вениаминович работал в отделе металлургии Государственного комитета Совета Министров СССР по координации научно-исследовательских работ. Занимался вопросами координации работ по совершенствованию существующих и созданию новых технологических процессов обогащения и дефосфорации марганцевых руд, окускования получаемых концентратов и выплавки из них высокосортных марганцевых ферросплавов. В эти годы (1962—1970) он вёл большую научно-организационную работу, являясь учёным секретарём Научного совета «Создание новых металлургических процессов» при Госкомитете СМ СССР по науке и технике.

В 1967 году Я. В. Дашевский перешёл на работу в Институт металлургии им. А. А. Байкова АН СССР, где продолжил работу по проблеме производства низкофосфористых марганцевых ферросплавов из добываемых в СССР марганцевых руд. Всего им написано более 80 научных работ.

Признание

• 1935: орден Ленина — за перевыполнение Запорожским заводом ферросплавов годового плана 1934 г.;
• 1943: орден Трудового Красного Знамени;
• 1945: медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
• 1948: орден «Знак Почёта».

Наиболее известные авторские свидетельства

• Способ силикотермической выплавки малоуглеродистого феррохрома. 1949. № 00076971;
• Загрузочная машина для ферросплавных печей. 1953. Соавторы: В. М. Гребенник, В. А. Шарапов. № 00095483;
• Способ дефосфорации карбонатных марганцевых руд. 15.05.1978. Соавторы: В. Я. Дашевский, В. И. Кашин, Н. В. Матвеенко. № 00606888;
• Шихта для выплавки низкофосфористого углеродистого ферромарганца. 07.03.1983. Соавторы: В. Я. Дашевский, В. И. Кашин, Б. Н. Безъязыков и др. № 01002390;
• Шихта для выплавки металлического марганца. 30.08.1986. Соавторы: В. Я. Дашевский, В. Я. Щедровицкий, В. И. Кашин и др. № 01254044.

Ссылки

• [www.zfz.com.ua/main.php?tip=cat&catid=2 Запорожский завод ферросплавов. Краткая историческая справка.]

Отрывок, характеризующий Дашевский, Яков Вениаминович

Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.