Дашков, Александр Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Дашков
Страна

Россия РоссияЛатвия ЛатвияСССР СССРЛатвия Латвия

Профессии

оперный певец

Награды

Александр Михайлович Дашков (латыш. Aleksandrs Daškovs; 16 августа 1914 — 3 декабря 2004) — советский и латвийский певец (бас). Народный артист Латвийской ССР (1954).





Биография

Александр Дашков родился 16 августа 1914 года в Риге, в семье предпринимателя Михаила Дашкова.

Учился в Рижской Александровской гимназии и Латвийской консерватории (преподаватели — Герман Ядловкер и Эдуард Микелсонс), брал частные уроки пения у профессора Пауля Сакса в Риге и у бывшего солиста театра «Ла Скала» Убальдо Короццо в Милане.

Был солистом Лиепайского театра (1940—1941), Государственного художественного ансамбля Латвийской ССР (1942—1944), Государственного театра оперы и балета Латвийской ССР (1944—1975). Неоднократно выступал с сольными концертами.

Заслуженный артист Латвийской ССР (1945), Народный артист Латвийской ССР (1954), лауреат Сталинской премии за исполнение главной партии в опере «Борис Годунов» (1950), награждён орденами Красной Звезды (1946) и Трудового Красного Знамени (1956)[1]. Стипендиат Латвийского культурного фонда, лауреат премии «Алдарис».

Супруга — певица (колоратурное сопрано) Эльфрида Пакуле (1912—1991).

Умер 3 декабря 2004 года в Риге, похоронен на Лесном кладбище.

Творчество

Tur es dzēru, tur man tikās
Латышская народная песня
Помощь по воспроизведению

Наиболее известен по роли Мефистофеля в опере Шарля Гуно «Фауст» (1948), роли Бориса Годунова в «Борисе Годунове» Модеста Мусоргского (1949), Ивана Сусанина в опере «Жизнь за царя» Михаила Глинки, исполнял партии Мельника в «Русалке» Александра Даргомыжского (1953), Валгундиса в «Банюте» Алфреда Калниня (1953), Пацеплиса в опере Маргера Зариня «К новому берегу» (1955), Базилио в «Севильском цирюльнике» Джоаккино Россини (1960)[2].

Награды и премии

Напишите отзыв о статье "Дашков, Александр Михайлович"

Примечания

  1. Советская Латвия / Гл. ред. П. П. Еран. — 1-е изд.. — Рига: Главная редакция энциклопедий, 1985. — 816 с. — 50 000 экз.
  2. Aleksandrs Daškovs // Latvijas Enciklopēdija. — Rīga: SIA «Valērija Belokoņa izdevniecība», 2007. — ISBN 9984-9482-0-X.

Литература

  • Briede, Vija. Ceļš uz operas karaļtroni. Rīga, Liesma, 1985.

Ссылки

  • [www.russkije.lv/ru/lib/read/alexander-dashkov.html Развёрнутый рассказ об Александре Дашкове на сайте russkije.lv/]

Отрывок, характеризующий Дашков, Александр Михайлович

– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.