Даянанда Сарасвати

Даянанда Сарасвати

Сва́ми Даяна́нда Сара́свати (12 февраля 1824, Танкара, Гуджарат — 31 октября 1883, Аджмер, Раджастхан) — индийский учёный-теолог, реформатор индуизма.

Биография

Первоначально носил имя Мул Шанкар. Родился в семье брахмана, по национальности — гуджаратец. В молодости был аскетом и путешествовал по стране в поисках своего гуру. В 1875 году в Бомбее основывает общество Арья-самадж, индуистское социально — религиозное реформистское движение. В начале своей деятельности свами Даянанда добился немногого, при попытках распространить своё религиозное учение в других регионах Индии терпел неудачи. Перелом наступил в 1877—1878 годах во время миссионерской поездки по Пенджабу. В течение нескольких месяцев в Арья Самадж вступили десятки тысяч новых членов, филиалы движения были открыты во всех крупных городах Северо-Западной Индии.

Созданная свами Даянанда Сарасвати организация сыграла значительную роль в социально-политическом развитии Индии, особенно после смерти своего основателя. С 1878 по 1882 год Арья самадж проводила весьма тесную совместную работу с Теософским обществом. Затем произошёл между ними разрыв, так как теософы отвергали претензии Д. Сарасвати на то, что Веды являются единственным источником истины. Д. Сарасвати в своих сочинениях позволял себе существенную критику догм ислама и христианства.

Учение

Свами Даянанда Сарасвати пытался воссоздать то чистое учение, которое, по его мнению, вытекало из Вед. Он критически относился к современному ему индуизму, который считал деградирующим. Д. Сарасвати отвергал поклонение священным изображениям, культ предков, паломничество и принесение жертв во храмах на том основании, что это не предписано ведийскими писаниями. Он осуждал также власть брахманов, кастовый строй, отверженное положение неприкасаемых и детские браки. Целью, которую он ставил перед собой, было создание всеобщего братства (общества) индусов на основе ведийского учения. Это привело Д. Сарасвати и созданное им общество Арья самадж к затяжному конфликту с ортодоксальным индуизмом, а также с реформаторами-мусульманами (ахмадитами) и сикхами.

Основой теологии Д. Сарасвати были постулаты «Риг-веды», а также «Сама-веды» и «Яджур-веды». Свами выступал за поклонение одному абстрактному Божеству и, таким образом, развил монотеистическое значение Вед. Особую роль в его модели индуизма играли также учения о карме и сансаре.

Отношение к кастовой системе

Свами Даянанда Сарасвати утверждал, что кастовая система, базирующаяся на принципе рождения, а не на достоинствах человека, так же как и концепция неприкасаемости, не имели санкции в ведах и поэтому были чужды индуизму. Идеалом социального устройства общества, по мнению Дайянанды, является древнеиндийская система чатурварнья, в которой успех общества зависел от добросовестного исполнения своего предназначения каждого из его членов. В ведах, утверждал Дайянанда, нет оправдания концепции превосходства или неполноценности какой-либо из варн. По его мнению, все варны были равны.

Ссылки

• [www.aryasamajjamnagar.org/satyarth_prakash_eng.htm Satyarth Prakash — THE «LIGHT OF TRUTH» by Swami Dayanand] Online book
• [aaiil.org/text/books/others/durrani/swamidayanand/swamidayanand.shtml Swami Dayanand — A Critical Study of his Life and Teachings by FK Khan Durrani]
• www.paropkarini.org Paropkarini Sabha, Ajmer founded by Swami Dayanand
• www.vedicculturalcentre.com/dayanand.htm For date of birth 12-2-1824 forged by British Islamic India, who made the Arya Samaj Act of 1937 to sabotage the 13th Samskara of Hindu marriages.

Отрывок, характеризующий Даянанда Сарасвати

– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.