Двадцать лет спустя (телеспектакль)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1971 года
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
| Двадцать лет спустя (телеспектакль) | |
 | |
| Жанр |
фильм - спектакль |
|---|---|
| Режиссёр |
Юрий Сергеев |
| В главных ролях |
Владимир Зельдин |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
3ч 35 мин |
| Страна | |
| Год | |
«Двадцать лет спустя» — советский телевизионный спектакль, поставленный режиссёром Юрием Сергеевым по одноименному роману Александра Дюма на Центральном Телевидении СССР в 1971 году.
Художник-постановщик Лариса Мурашко
Ведущий оператор В. Полухин
Содержание
Сюжет
Спектакль поставлен по мотивам второй части трилогии Александра Дюма о королевских мушкетёрах.
В ролях
- Владимир Зельдин — кардинал Мазарини
- Татьяна Доронина — королева Анна Австрийская
- Руфина Нифонтова — герцогиня де Шеврез
- Игорь Старыгин — виконт де Бражелон
- Армен Джигарханян — Д’Артаньян
- Вениамин Смехов — Арамис
- Олег Стриженов — Атос
- Роман Филиппов — Портос
- Вадим Шульц — юный Людовик
- Геннадий Карнович-Валуа — Рошфор
Технические данные
Телеспектакль «Двадцать лет спустя» трехсерийный, цветной, общий хронометраж - 3 ч 35 мин. Был снят на видеомагнитофонную плёнку.
Напишите отзыв о статье "Двадцать лет спустя (телеспектакль)"
Ссылки
- [smehov1.narod.ru/deviation.html Воспоминания Вениамина Смехова о спектакле «Двадцать лет спустя» (1971)]
- [fenixclub.com/index.php?showtopic=95913 О телеспектакле «Двадцать лет спустя» (1971) на киноклубе «Феникс»]
- [alek-morse.livejournal.com/70707.html Д’Артаньян, он же Джигарханян – в телеспектакле «Двадцать лет спустя»]
Отрывок, характеризующий Двадцать лет спустя (телеспектакль)
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
